Лётчик

Взлетели, когда в серых предрассветных сумерках уже можно было разобрать впереди тёмные кроны деревьев. Запустили мотор, прогрели, вырулили на дорогу, наверняка разбудив рёвом двигателя всех окрестных жителей. Интересно было по траве рулить. Выпавшая под утро обильная роса словно серебром разукрасила поле. И мы в это серебро словно вплываем, режем его колёсами, будоражим позади ветром от работающего винта, оставляем за хвостом тёмную, даже почти что чёрную, совсем не зелёную полосу.

А холодно. Даже уже не прохладно. Встречным напором ветра последнее тепло выдувает. Руки в перчатках замёрзли, ноги заледенели. Надо было вот для подобных ранних вылетов тёплую обувку надевать. Есть же она у меня! Я же ещё в Пскове озаботился приобретением нужной. И кожаная курточка абсолютно от холода не спасает. Скорее бы солнышко встало.

В задней кабине мой стрелок скрючился, совсем вниз сполз. Это я обернулся полюбопытствовать, как он там себя чувствует. Тоже замерзает. Вот же чёрт. О себе подумал, а о своём подчинённом нет. Зарубку себе в голове делаю, поперёк лба, по старому шраму. Сразу же по возвращении в Ревель обязательно выбью или выпрошу у адмирала необходимое тёплое вещевое имущество. А что? К кому мне ещё обращаться? Пусть распорядится соответствующим образом, коли уж я под его личным подчинением нахожусь. Сам же сказал мне об этом.

Вот и долгожданное солнышко за спиной показалось. Выкатилось из-за горизонта, окрасило самолёт и редкие облака над головой оранжево-розовым. А внизу ещё темно, земля под колёсами чёрная, лишь море справа чуть светлеет.

Либаву прошли немного в стороне. Понаблюдали нездоровое шевеление кораблей в порту и полетели дальше вдоль побережья. Минут через тридцать правым разворотом на девяносто градусов ушли в море и ещё столько же времени пролетели по прямой. Никого вокруг. Море пустое, даже рыбаков не видно, не говоря уже о транспортниках. Выжидают, что ли, что начало войны покажет?

Напоследок в четыре глаза с помощью оптики осмотрели горизонт и развернулись в сторону дома. На Моон, что будет вернее. И снова Либава осталась с правой стороны, только на этот раз никакого движения на рейде уже не было. И вообще никого не было. А в самом городе даже печи не дымили. Гнетущее чувство оставила Либава…

Обедали у моряков. Флотские снова показали себя во всей красе, порадовали своим знаменитым гостеприимством. Но задерживаться в кают-компании не стали, у нас сегодня ещё один обязательный вылет. И к нему нужно подготовиться, подвесить бомбы, проверить механизм сброса, потренировать Михаила, и перед самим вылетом ввернуть взрыватели. Не забыть бы это сделать! Да ладно, это я для красного словца так говорю, на самом деле у меня все мысли только об этих взрывателях и о предстоящей нам работе. Получится ли у меня сброс? Попаду ли в цель? Сработают ли мои бомбы? Что цель вечером подойдёт к городу и будет его обстреливать, я уверен, этот момент прекрасно запомнил почему-то.

Хорошо понимаю, что я со своими двумя бомбами и пулемётами против бронированных крейсеров словно Моська, да даже не Моська, а мышь серая против слона. Но всё равно полечу, потому как безнаказанно расстреливающие город немцы обязательно должны хоть какую-то ответку получить. Иначе я себе не прощу бездействия. На душе погано. Ведь и сообщить ничего никому не могу о предстоящем обстреле, потому как не объясню это своё знание. Посмеются над моими предсказаниями, и всё. Сам попробую повоевать. Но на всякий случай пишу коротенькое донесение и вкладываю его в пенал. Потом завинчиваю крышечку и задумываюсь. А зачем мне пенал, если я могу сесть и лично предупредить гарнизон о возможной атаке? Почему я сразу не подумал о такой возможности? Сработал старый стереотип? Тогда, получается, взрыватели можно пока не вкручивать и бомбы не подвешивать? Сделаем это там, на месте? Решено, так и поступим! А ещё можно сразу предупредить командование о подходе кораблей противника. Нет, нельзя так делать! Вдруг в этой действительности всё пойдёт по-другому сценарию? И я ошибусь в своих утверждениях? Пока лично не увижу немецкие крейсеры на подходе, никаких извещений!

Даже легче стало на душе после окончательного принятия решения. Все сомнения пропали. А немцам мы сегодня покажем, кто из нас Моська или мышь. А мышей даже слоны боятся.

Заправились под горловину, загрузили в багажный отсек несколько банок с бензином, потому как вряд ли нас кто-то будет заправлять в Либаве. Ещё разок потренировались с Михаилом в сбросе бомб по моей команде и по окончанию тренажа убрали наши тяжеленные подарочки к банкам с бензином. Только постарались всеми возможными способами их друг от друга изолировать. Понимаю, что зря опасаюсь, но ничего поделать с собой не могу, да и не хочу, если честно. Вдруг какая искра образуется? Лучше уж перестраховаться в таком деле.

До ужина времени много, а вылетать без припасов нельзя. Поэтому отсылаю Михаила к морякам. Пусть прихватит пару буханок хлеба с собой, да ещё чего-нибудь, что дадут.