Липкие сны

Едва только мир ночной комнаты стал более-менее чётким, Андрей начал рассматривать предметы, щупать взглядом, чтобы понять, не спит ли он, но необходимость отпала сама собой, и очень быстро. Он почувствовал невыносимую резь в мочевом пузыре, чуть не взвыл, когда поднялся и на полусогнутых ногах, поджимая пах рукой, доковылял до туалета.

Кафельная плитка на полу была холодной, и он ненавидел всем сердцем ступать на неё после сна, но боль, с которой приходилось выдавливать эту лаву, оказалась такой сильной, что неуютные ощущения от пола померкли. Ему казалось, что мочится не жидкостью, а бритвенными лезвиями, которые, к тому же, выходят поперёк.

Как он мог не проснуться раньше, если накопилось так много? Понятно как. Такой уж был сон – из него, видимо, запросто было не выскочить.

Андрей, ещё на унитазе, но уже чувствуя, что слово «норма» становится всё ближе, посмотрел на левое предплечье. С внутренней стороны увидел ожог – бурую ямку в несколько миллиметров, которая напоминала жерло вулкана, а вокруг на пару сантиметров кожа стала алой и припухшей.

– Ну, привет, – проговорил Андрей.

Ожог не ответил. Зато воображение выудило откуда-то из памяти слова из трека «Касты»:

– Привет… привет… привет…

По дороге назад он взял смартфон. Цифры на экране показывали двадцать семь минут третьего. Двадцать восемь – как будто подмигнул дисплей, перескочив на следующую минуту.

Он поспал всего пару часов, и ещё не очень хорошо чувствовал себя после пьянки, но душевный раздрай, клубок эмоций после сна, оказались хуже физического самочувствия.

Накрываясь одеялом, дрожа и дыша так, словно его знобило, Андрей надеялся только на одно: заснуть поскорее. Заснуть и не думать. Он боялся, что если не отключится сейчас, то сойдёт с ума, потому что не справится со всеми впечатлениями и со всеми вопросами.

Этот чёртов сон был таким реальным, настоящим, что даже сейчас, ясно ощущая себя – свернувшегося под одеялом в позе зародыша, дрожащего – он не мог бы ответить наверняка, что настоящее, а что – нет.

Там, за рулём, он чувствовал тепло нагретого сиденья, даже слишком сильно нагретого, чувствовал запах Нины, видел её лицо, он помнил рельеф оплётки руля, музыку, которая играла в машине. Всё там было настоящим, чувствовалось настолько остро, что казалось даже реальнее последних нескольких лет.

Всё вокруг не было миражом. Наоборот, всё было жизнью, его жизнью!

Андрей взял плеер, затолкал в уши вакуумные наушники, словно какой-то шум донимал извне, и включил музыку. Папку с самыми тихими и спокойными композициями из всего, что было в памяти mp3-шника.

Принялся медленно дышать.

Почему он знал, что думает Нина?

Не важно. Важно – снова заснуть.

Почему появился ожог?

Спать. Давай спать.

Ступни начали согреваться. Это был хороший знак. Он никогда не мог заснуть до тех пор, пока не согреются ноги.

Перед глазами всё ещё бежала дорога и время от времени вспыхивали указатели, когда до них дотягивался свет фар.

Андрей подумал, что стоит попробовать найти музыку из фильмов про Фредди, которые на самом деле ни разу не видел. Но это потом.

Как вышло, что во сне была именно Нина?

Подумаешь об этом завтра. А лучше – вообще не думай. Просто она не выходит у тебя из головы, вот и всплыла из подсознания, когда ты начал видеть сны. Вот и всё. В конце концов, вы же в действительности были когда-то влюблёнными, милыми влюблёнными, вот и приснилось то, чем всё могло бы у вас закончиться или продолжиться, ничего странного, икота воображения. Интересно, а саундтреки из фильмов про Фредди понравятся? Нужно будет их отыскать и послушать, вдруг действительно понравятся. Во сне музыка была классной. Как будто его старой музыкой. И Нина была классной. Очень очааароователь. Ной…Очень… Воа снеинна… была…

Ступни согрелись. Перед глазами в темноте медленно плавали неясные пятна и фигуры. Они светились, словно неоновые. Андрей почувствовал, что мысли заплетаются, как пьяный язык, а потом зазвучали какие-то незнакомые голоса. И реплики, кажется, совсем не были друг с другом связаны. Просто случайные обрывки речи, поток, который слышно, когда идёшь через толпу.

Потом он заснул.

Господин Кот

Песней дня в то утро стала «Cool Cat» The Queen и Дэвида Боуи. Едва проснувшись, но ещё не раскрывая глаз, Андрей услышал её в голове.

«Паам-пам-пам. Пам. Паам-пам-пам. Пам», – напевал низким и полным спокойного достоинства голосом Дэвид Боуи. Чуть позже лениво затренькала гитара, а потом вступил и Фредди. В этой песне он вытягивал так тонко – никто не верил, что поёт мужчина, пусть даже и сам Фредди с его широчайшим диапазоном.

– Паам-пам-пам. Пам. – Андрей медленно приподнялся, огляделся и понял, что чувствует себя неплохо. Диван не кренился, мир не пытался сбросить его на пол. – Паам-пам-пам. Пам. – Он добрёл до туалета, ежась по пути, и совсем сжался, когда ступил тёплыми после сна ногами на кафель. – Паам-пам-пам. – Струя приветливо зажурчала. – Пам.