Липкие сны

Во второй раз историю про «пыльного ангела» Нина вспомнила тоже при Андрее. Но теперь это был вовсе не вечер, когда они, накинув одежду, сидели в постели и копались в прошлом. Теперь стоял день, а история вспомнилась от того, что сам Андрей своим видом и поведением родил в жене то самое мерзкое чувство – когда ты знаешь, что происходит страшное, ужасное, но при этом тебе и смешно. До жути смешно.

Примерно через полминуты после того, как Чуня взвизгнула, а Нина уже прошла на кухню, она услышала мужа: «Ссссукаа!!!» Ещё она услышала, как дверь в спальню распахнулась и ударила по стене, и даже успела представить вмятину от ручки на небесного цвета штукатурке. Картинка вспыхнула, как короткий кадр, но тут же её заменила другая – Андрей, голый, влетел в прихожую, зацепив плечом угол стены, и замер.

И это произошло уже по-настоящему. Он был похож на раненного зверя, ощерившегося, ноги широко расставлены, согнуты в коленях, и сам сжался, как пружина, которая вот-вот выстрелит.

Он помотал головой и прорычал:

– Где она?

– Андрей, я…

– Где эта сссука?!

– Я…

Но озверевший муж метнулся в зал, где стоял большой угловой диван. Нина побежала следом, и вот тогда-то ей и захотелось смеяться.

Голый муж рычал и пытался рывками сдвинуть тяжёлый диван, а задница его при этом была розовой, даже красной на фоне бледных спины и ног, и напоминала жопу макаки. Но в голос Нина засмеялась, когда увидела писюн мужа.

После каждого рывка Андрей вполоборота разворачивался, и в эти секунды его член размером с припухший большой палец, трепыхался от резких движений тела на скукоженных яичках. «Теребонькался», – подумала Нина и засмеялась. Ещё она подумала: «Интересно, а в кино, где голый маньяк бежит за жертвой с бензопилой, его член тоже вызвал бы смех, попади он в кадр?..»

Может, так Нина и стояла бы, оцепенев и смеясь, даже подумала бы ещё что-нибудь, но Андрей в один прыжок подлетел к жене. Она отшатнулась, ударилась пяткой о гантель на полу и упала на зад. Вернее сказать – на копчик.

После этого и красная задница, и болтающийся член перестали казаться смешными. Ей стало больно от ушиба, страшно от взгляда мужа, и сразу заклокотали обида и злость от того, что он стоит и смотрит, не пытаясь помочь.

За какую-то секунду злость затмила сознание. Андрей ещё нависал над ней, тяжёло дыша, член указывал сверху вниз, как палец обвинителя, а его хозяин возвышался, словно какой-то ублюдочный гордый завоеватель, и смотрел. Вдруг между ними прострелила Чуня, видимо, осмелев от того, что диван перестали дёргать и трясти.

Андрей пошёл за кошкой. Теперь не бежал, а шёл, как маньяк, который знает, что жертва уже никуда не денется, и эти самонадеянность, надменность разозлили Нину ещё сильнее. Она побежала на кухню.

Краем глаза увидела, как муж садится на корточки и заглядывает под ванну, прыгнула до кухонного стола и схватила бутылку с вином. Когда девушка снова оказалась у ванной, Андрей уже ухватил кошку за чёрную переднюю лапу и тащил к себе. Чуня визжала. Нина ударила мужа бутылкой.

1. 9. квинт. 16. 05. 3.

Нина замедлила ход, когда обнаружила себя в нескольких дворах от дома. Как она сюда дошла, не помнила.

Девушка остановилась и ещё раз посмотрела вокруг – рассеянно, в точности, как муж в Ки-ки прошлой ночью. Сверху нависали уродливыми оледенелыми ветками карагачи, справа оказалась детская площадка, а впереди – просвет между пятиэтажками. Нина стояла на узкой протоптанной в белом снегу тропинке с контейнером для домашних животных в одной руке и чёрной сумочкой в другой. Шапки на голове не было.

Она присела, чтобы поставить контейнер, в котором жалобно помяукивала Чуня, на землю, и левое колено прострелила боль. Девушка вспомнила, что после первого удара муж лягнул её, как какая-то чёртова корова, в голень, но болело теперь почему-то колено.

Нина посмотрела назад. За ней никто не гнался.

Если верить историям Андрея о службе в армии, то она поступила правильно. Как-то раз муж рассказал, что в таких случаях нужно либо бежать как можно дальше, либо связать психа и бить его каждый раз, когда очнётся, чтобы сломать. Связать своего мужчину и уж тем более систематично избивать она не могла – просто не могла даже представить такое. Поэтому убежала.

И теперь, немного согрев руки в карманах норковой шубки, Нина подняла контейнер и зашагала дальше, хоть и не знала, куда податься. Знала только одно – сейчас она выйдет на Советскую, перейдёт через дорогу и в «Ринге» купит сигарет. Впервые за два года ей так сильно хотелось курить, даже нет – девушка чувствовала, что это сейчас необходимо – что любые убеждения Аллена Карра казались смехотворными.