Липовый барон

Конница завязла и не успела отступить. Многих не сняли, но где-то половина конников осталась на поле. Остальные врассыпную скакали по полю.

«Дураки! Барона положили! – думал Антеро, смотря, как топчут ноги чужое знамя. – Да кому вы нужны после этого. Если не смогли дурака удержать от атаки, то хотя бы сберегли его…»

* * *

Атака безымянного барона только развязала руки армии. Формально нападение на войска короля случилось на земле Скаген. Ну как формально? Уже семь вёрст как не на территории королевства, но в истории будет зафиксировано «необоснованное нападение молодого барона на случайно проходящую вблизи границы тысячу».

По этой же истории аристократ вырезал человек так восемьсот ополчения, а на деле – только около полторы сотни наёмников. Первая атака конницы – это всегда невозвратные потери…

После первой лёгкой победы боевой дух армии был на высоте. Бытовало мнение: «А что нам эти рыцари! Наша сотня их сотню покрошила!» Те, кто распространял эти слухи, старательно не упоминали, что сотню конницы валили больше тысячи человек, ввязавшихся в бой прямо с марша. Остальным, тем, кто этого не видел, именно этот вариант и преподносился…

Антеро не раскисал и объяснил десятку, что было бы, если бы не вязкая земля. В итоге один новобранец пытался сбежать ночью. Вот дурак!

«Перестращал я десяток», – думал Антеро, глядя на повешенного в назидание остальным рядом с дорогой.

* * *

Армией Скагена руководит не иначе как придурок. Это мнение было у большинства понимающих людей. Армия не стала штурмовать замок идиота, что вывел конницу в поле. Наскоки сотни конников – это ещё тот весомый стимул, чтобы не оставлять за спиной чьё-то укреплённое жилище. Армия рвалась вперёд.

С другой стороны, и высшее начальство можно понять. Срабатывает принцип: «А что они нам сделают-то?! Нас много, и мы вместе в одной куче, а их мало, и все они разбросаны по замкам».

Недостатки стратегии высшего руководства пришлось испытывать на своей шкуре подчиненным. Ближе к вечеру тылы неоднократно подвергались набегам. Начальство в арьергард стало ставить наёмников и части прорыва – тех, кого не жалко.

Антеро долго думать не стал и велел всем ложиться спать, оставив только одного часового, внаглую расположившегося у костра. Такая тактика на вторую ночь дала о себе знать. Семнадцать трупов и полные мешки конины, которую вялили на каждом привале, не считая снятого железа. Ну и, конечно, устная благодарность и прочие дешёвые сантименты от начальства за бдительность при охране тыла.

Кто-то может подумать, мол, как один слепой от отсветов костра часовой смог порубить семнадцать всадников? Ну, пока вы думаете, я вам поясню. Сеть ямок через каждые десять сантиметров и глубиной больше двадцати сантиметров. Днём такие вещи не прокатили бы, но диверсанты привыкли нападать по ночам, на чём и погорели.

Тем, кому и сейчас не дошло, поясню. Выемка даже в десять сантиметров глубиной – для лошади катастрофа, зачастую ногу ломает, а что говорить про гарантированные двадцать сантиметров?

После того как лошадь ногу ломает, для всадника есть два варианта. Первый – ему везёт, и он отлетает в сторону. Второй – его придавливает тушей с полтонны, и он стонет от сломанных костей. Если добавить третий вариант, то всаднику везёт ещё больше, если его не затопчут следующие за ним.

В общем, толкучка, сумятица, лошади бьются от боли, всадники матерятся и пытаются прийти в себя после падения, а семь человек, включая Антеро, режут неудачников…

После этой истории с конниками Антеро приобрёл авторитет в неполном десятке. Да, суров. Да, не без недостатков. Да, сволочь, которую ещё надо поискать. Да, убил трёх в десятке, пока уважения к себе добивался.

А с другой стороны: без потерь провёл бой. Пользуясь репутацией законченного отморозка, отжал у каптёра часть трофеев, которые армейцам совсем не достаются. Разнообразил армейский рацион копчёной кониной. Выбил для сотни право первыми идти в бой. Так-то сомнительное преимущество, но кто знает, тот поймёт. А кто не знает, тот пусть сам догадывается…

Надо ли говорить, что сданные трофеи частью были несуразны, и со стороны было странно смотреть на обноски, в которые были закованы якобы дружинники барона.

После ночной вылазки Варун был к бахтерце с пропоротыми подмышками. Он был сшит кожаным шнуром по боковым кольцам. Гевур отныне был в кольчуге не по его размеру, хотя день назад был в каких-то обносках. Лорин крутил в пальцах новые кинжалы, хотя ещё недавно плакался, что у него из оружия только лук и стрелы…

* * *

Прошло ещё четыре дня. Две армии встретились у излучины реки. С одной стороны – четырнадцать тысяч, с другой – двенадцать. Кто-то мог бы сказать, что силы неравные, но это не так. По сути, равные. Вспоминать Александра Великого излишне. У алгарцев примерно полторы тысячи конницы, шесть тысяч пехоты, ну и плюс ещё три тысячи ополчения, тысяча луков и где-то с полтысячи обоза.

Скаген выставил примерно две тысячи конницы, две тысячи наёмников, плюс тысяча прорыва, две тысячи луков, восемь тысяч пехоты, ну и тысяча обоза.