Липовый барон

Какой-то эксперт, что меряет овраги по карте, может заявить, что у Алгара не было шансов, но это не так. Во-первых, не надо равнять армейскую конницу с конницей баронов. У Алгара из полутора тысяч конницы было около тысячи тяжёлой и пятисот застрельщиков против двух тысяч лёгкой конницы. Шесть тысяч пехоты от дворян кроют восемь тысяч от короля – последние тупо по подготовке слабее.

В луках, правда, у Скагена преимущество почти в два раза, но когда это луки что-то решали на поле боя?! Три тысячи ополчения, конечно, у Алгара слабое место, но кто говорит, что две тысячи наёмников более надёжны?! Наёмники, конечно, не новички в бою, но именно поэтому сами решают, когда стоять, а когда бежать. Силы обоза вообще никому не интересны, это же обоз, их дело маленькое: кормить и везти трофеи…

* * *

Наёмники встали на правом фланге, рядом с изгибом реки. Если что пойдет не так, бежать некуда, вода мешает бегству. Чуть сзади, вкопав колья в землю, стоят лучники, ну, по крайней мере, стоит их половина. Где вторая, Антеро не видел.

По левую руку – тысячи пехоты. Сам рыцарь вместе с тысячей прорыва был в центре. Где-то с левого фланга должна быть конница. Впрочем, на конников Антеро не возлагал особых надежд. Две тысячи армейской лёгкой конницы – не чета даже пяти сотням тяжёлой конницы, а не то что тысяче. К тому же у противника есть и пятьсот лёгких конников.

В общем, не надо быть пророком, чтобы понимать: на этом поле основную скрипку будет играть тяжёлая конница…

Противник расположил свои силы по-другому. В центре – конница. С этим как раз всё понятно, поскачут и продавят всех перед собой. По бокам – пехота, сзади – обоз. Чуть правее, относительно десятка Антеро, – ополчение, а за ними – лучники.

Эти-то точно в бой не пойдут. Ополчение будет держать позицию, а лучники их прикрывать, если наёмники на них попрут.

По всему, алгарцы не хотят вязнуть в наёмных воинах. Пытаться их загнать в песок реки себе дороже, но под луки они пойдут неохотно. На правом фланге своего рода противостояние – кто первым сунется под стрелы лучников.

Бой начали войска Скагена. Кто бы сомневался, не за тем сюда шли, чтобы на месте топтаться. Тысяча Антеро спешила занять невысокую, всего в полсажени в высоту, косу. Успеть подняться, пока конница алгарцев не начала разгон.

Из строя мало что можно было увидеть, но рыцарь разглядел, как фланги тоже двинулись вперёд. Оборачиваться было некогда, но сзади, даже через топот ног тысячи, был слышен скрип колёс повозок.

Алгарцы не спешили со своим главным ударом. Просто их фланги с пехотой пошли навстречу, конница стоит на месте…

На косе тысяча встала. Это правильно. Какова бы ни была возвышенность, но на неё коням сложнее забраться. Скорость падает, а с ней и удар конницы слабеет.

Дальнейшая речь – с погрешностями перевода, с фильтрацией матов от лица Антеро и моими небольшими стилистическими прикрасами речи.

* * *

Стоим. Зубы и колени сжимаем. Копий нет, одни щиты и мечи. Любой дурак поймёт, что нас тут бросили на убой. Навстречу постепенно катит вал коней. Поначалу это не так и страшно. Ну, катит и катит. И что тут? Это так кажется – просто рыцари силы коней берегут. За сотню саженей скакунов бросают на рывок, и тут сама земля стонет и трясётся.

– А-а-а! – орёт сосед слева.

– Суки! – кричит сосед справа.

– Держать строй! – надрывается десятник.

А кто этот десятник? Да это же я!

Я понимаю, что позиции не удержать. Не этими силами, не против конницы, не сейчас. С другой стороны – бежать ещё хуже, чем стоять на месте. В мясорубке, когда конница завязнет в первых трёх-пяти рядах, ещё есть шанс выжить. Если тысяча побежит, то шансов уже не будет.

Бью в зубы только отрывшему рот Муроту. Никогда он мне не нравился, паникёр и баба. Бью и сам думаю: надо, чтобы он шёл впереди меня, а то в спину ударит и скажет, что я погиб геройской смертью. Вижу, что по бокам десятники делают что-то подобное, каждый приводит в чувства по-своему: кто зуботычинами, кто кинжалом под левую руку с последующим внушением оставшимся.

Кони набегают, как огромная волна. Это чушь, что надо вставать за самым массивным. Надо прятаться за самым лёгким и хилым. Тяжёлый «шкаф» придавит тебя, а сверху ещё конь копытами пройдётся – и ты откоптил небо. Малой же примет на себя удары копыт, но тебя не уронит.

При подъёме на косу конница отчасти потеряла свой напор, и это многим сотням сохранило жизни. Их спасла насыпь в поле, растянутая в полсотни саженей и высотой в каких-то полсажени.

Вал коней был сокрушающим. Конница ворвалась в строй и, не замечая сопротивления, рванула вперёд.

Мне повезло – был сбоку от основного удара. Соседи хрипят и пускают кровавые пузыри, а мой десяток потерял только двоих, да и тех по глупости: не смогли вовремя отскочить от залётных фланговых всадников.

Бой проигран. Остатки тысячи несутся с боков от конной лавы в тыл. Мурот выжил и первым бросился бежать. Мне его уже не догнать. Вот так смешно и нелепо кончилась жизнь…