Лирик против вермахта (СИ)

Снова бросил взгляд на соседа, который даже ухом не повел в ответ. Похоже, письмо для него было гораздо важнее, чем это странное веселье.

— Так…

Оправив гимнастерку, вышел из палаты и пошел по коридору в сторону поста дежурной сестры. Хохотал где-то там, кажется.

— Ничего себе, — удивленно выдал Симонов, когда вывернул из-за угла и едва не наткнулся на самую настоящую пробку из людей. Целое столпотворение из больных, врачей, медсестёр и санитаров, толпящихся возле двери в одну из палат госпиталя. — А я и не знал, что сегодня концерт для больных…

Попробовал было протиснуться, но куда там. Кто-то из больных перед ним, недовольно обматерил его и вдобавок ощутимо заехал локтем. Правда, разглядев его знаки различия (Константин к этому времени был не просто фронтовым корреспондентом, а интендантом второго ранга), тут же посторонился, пропуская вперед.

Хмыкнув в ответ, Симонов протиснулся вперед, почти к сам ой двери, откуда было уже все хорошо видно. А посмотреть, как и послушать, было на что. В самом центре палаты на скособоченном стуле сидел самый обычный парнишка в потрепанном медицинском халате и без устали «травил» анекдоты. Одни за другим, один за другим.

— Во дает, во дает, — то и дело с восхищением повторял прямо в ухо Симонову усатый боец, что стоял рядом. — Стервец, аж слеза пробивает.

Понятно теперь, почему у медсестры были заплаканные глаза. От анекдотов.

— … Доктор, мне изменяет жена, а рога не растут, — между тем продолжал с хитрым прищуром рассказывать парнишка. — Да они и не должны расти, отвечает доктор. Это ведь, глупость! Спасибо, какое облегчение, обрадовался муж. А я-то думал, что мне кальция не хватает…

Сам не ожидая от себя, Симоном тоже самым натуральным образом заржал, как и окружавшие его люди. Тоже слезы выступили, пришлось их вытирать.

— А вот еще одни, собственными ушами от одного генерала слышал, — не унимался рассказчик. — Жена с мужем ругаются. И жена кричи: сколько раз можно повторять? Не любовник мне Васька, а двоюродный муж…

Тот усач, что стоял рядом, так захохотал, что остальные чуть не оглохли. Громогласный боец ржал отчаянно, с переливами, хоть беги.

— Какие необычные анекдоты, — бормотал себе под нос Симонов, горя острым желанием вытащить карандаш, блокнот и тут же описать возникшие у него эмоции. В его голове уже рождалась очередная заметка для фронтовой газеты о необычном юмористическом концерте на самой передовой. Будучи человеком творческим, он сразу же понял, насколько это важно для раненных и, вообще, для поднятия боевого духа бойцов. — Это же настоящая находка!

Его рука все же потянулась в карман за карандашом. Довольно неплохо рисуя, он хотел ухватить образ этого мальчишки. Больно уж выразительно тот сейчас сидел в окружении больных. Этот разворот тела, чуть наклоненная вперед голова, вскинутые в экспрессивном жесте руки, все это нужно было успеть запечатлеть.

Но, к сожалению, не удалось. Вдруг позади него послышались тяжелые шаги, а потом и недовольный голос:

— Что здесь еще за балаган?! Где дежурная сестра? Почему на посту никого нет?

Рядом с Симоновым тут же опустело все пространство. Больные, медсестры, врачи моментально испарились, словно их и не было здесь никогда. Начальник госпиталя, мужчина очень внушительных пропорций, медленно «проплыл» мимо корреспондента и оказался в палате.

— Что за нарушение режима? Ты? А ну марш отсюда! В крайнюю палату к лежачим! Здесь, чтобы духу твоего не было!

Константину тоже пришлось возвратиться в палату. Начальник госпиталя даже слушать ничего не хотел, всех гнал по своим местам. Грозил дополнительными уколами, а особенно шебутным обещал прописать клизму. Мол, если ум через голову не приходит, то нужно попробовать через задние ворота.

— Товарищи, а что это за малец? — в палате Симонов попытался разузнать про недавнего рассказчика. Карандаш и блокнот у него уже были наготове. — Имя, фамилия? Откуда?

Но ответа ни у кого не было. Почти все, кто был в палате, попали сюда с передовой вчера или сегодня. Совсем не до санитаров им было.

— Ты бы про ту рыженькую сестричку бы спросил. Я бы тебе все про нее рассказал, — ухмыльнулся боец из разведки с забинтованной головой. — Она страсть, как на Лису Патрикеевну из сказки похожа. Сама из Кирова, а училась в…

Симонов махнул на него рукой. Сестричка, конечно, хороша собой, но его сейчас больше интересовал тот странный паренек. Как же ему узнать о нем? Пойти к начальнику госпиталя не самая хорошая идея. Похоже, тот сейчас очень сильно зол на паренька.

Попробовал поговорить с медсестрами и санитарами, но тоже не добился особого эффекта. Одни отмалчивались, другие рассказывали самую малость. словом, разузнал лишь то, что парня зовут Михаилом Стариновым и направлен в госпиталь лично генералом Коневым. Вот такие дела.

Чтобы прояснить вопрос окончательно, Симонов все же решился дойти до начальника госпиталя. Ведь, тому точно было известно больше, чем подчиненным.