Лирика

С детских лет – видения и грезы,Умбрии ласкающая мгла.На оградах вспыхивают розы,Тонкие поют колокола.Слишком резвы милые подруги,Слишком дерзок их открытый взор.Лишь она одна в предвечном кругеТкет и ткет свой шелковый узор.Робкие томят ее надежды,Грезятся несбыточные сны.И внезапно – красные одеждыДрогнули на золоте стены.Всем лицом склонилась над шелками,Но везде – сквозь золото ресниц —Вихрь ли с многоцветными крыламиИли ангел, распростертый ниц…Темноликий ангел с дерзкой ветвьюМолвит: «Здравствуй! Ты полна красы!»И она дрожит пред страстной вестью,

С плеч упали тяжких две косы…Он поет и шепчет – ближе, ближе,Уж над ней – шумящих крыл шатер…И она без сил склоняет нижеПотемневший, помутневший взор…Трепеща, не верит: «Я ли, я ли?»И рукою закрывает грудь…Но чернеют пламенные дали —Не уйти, не встать и не вздохнуть…И тогда – незнаемою больюОзарился светлый круг лица…А над ними – символ своеволья —Перуджийский гриф[79] когтит тельца.Лишь художник, занавесью скрытый, —Он провидит страстной муки крестИ твердит: «Profani, procul ite,Hic amoris locus sacer est»[80].

Май – июнь 1909

Perudgia – Spoleto

Успение[81]

Ее спеленутое телоСложили в молодом лесу.Оно от мук помолодело,Вернув бывалую красу.Уже не шумный и не ярый,С волненьем, в сжатые перстыВ последний раз архангел старыйВлагает белые цветы.Златит далекие вершиныПрощальным отблеском заря,И над туманами долиныВстают усопших три царя.Их привела, как в дни былые,Другая, поздняя звезда.И пастухи, уже седые,Как встарь, сгоняют с гор стада.И стражей вечному покоюДолины заступила мгла.

Лишь меж звездою и зареюЗлатятся нимбы без числа.А выше, по крутым оврагамПоет ручей, цветет миндаль,И над открытым саркофагомМогильный ангел смотрит вдаль.

4 июня 1909

Spoleto

Разные стихотворения

(1908–1916)

За гробом

Божья Матерь Утоли мои печали[82]Перед гробом шла, светла, тиха.А за гробом – в траурной вуалиШла невеста, провожая жениха…Был он только литератор модный,Только слов кощунственных творец…

Но мертвец – родной душе народной:Всякий свято чтит она конец.А навстречу кланялись, крестилиМногодумный, многотрудный лоб.А друзья и близкие пылилиНа икону, на нее, на гроб…И с какою бесконечной грустью(Не о нем – Бог весть о ком?)Приняла она слова сочувствийИ венок случайный за венком…Этих фраз избитых повторенья,Никому не нужные слова —Возвела она в венец творенья,В тайную улыбку божества…Словно здесь, где пели и кадили,Где и грусть не может быть тиха,Убралась она фатой от пылиИ ждала Иного Жениха…

6 июля 1908

Друзьям[83]