Лирика 30-х годов

Уезжал моряк из дóму,Стал со мною говорить: —  Разрешите вам на памятьСвое сердце подарить.И, когда я плавать будуГде-то в дальней стороне,Хоть разочек, хоть немножкоПогрустите обо мне.Я ответила шутливо,Что приятна эта речь,Но такой большой подарок —Неизвестно, где беречь.И к тому ж, товарищ милый,Разрешите доложить:Чтобы девушка грустила —

Это надо заслужить.Он обиделся, наверно,Попрощался кое-как:Шутки девичьей не понялНедогадливый моряк.И напрасно почтальонаЯ встречаю у ворот:Ничего моряк не пишет,Даже адреса не шлет.Мне и горько, и досадно,И тоска меня взяла,Что не так ему сказала,Что неласковой была.А еще того досадней,Что на людях и в дому

Все зовут меня морячкой,Неизвестно почему.

Вишня

В ясный полдень, на исходе лета,Шел старик дорогой полевой;Вырыл вишню молодую где-тоИ довольный, нес ее домой.Он глядел веселыми глазамиНа поля, на дальнюю межуИ подумал: «Дай-ка я на памятьУ дороги вишню посажу.Пусть растет большая-пребольшая,Пусть идет и вширь, и в высотуИ, дорогу нашу украшая,Каждый год купается в цвету.

Путники в тени ее прилягут,Отдохнут в прохладе, в тишинеИ, отведав сочных, спелых ягод,Может статься, вспомнят обо мне.А не вспомнят: — экая досада, —Я об этом вовсе не тужу:Не хотят — не вспоминай, не надо, —Все равно я вишню посажу!»

На горе — белым-бела

На горе — белым-бела —Утром вишня расцвела.Полюбила я парнишку,А открыться не могла.Я по улице хожу,Об одном о нем тужу.

Но ни разу он не спросит,Что на сердце я ношу.Только спросит — как живу,Скоро ль в гости позову…Не желает он, наверно,Говорить по существу.Я одна иду домой,Вся печаль моя со мной.Неужели ж мое счастьеПронесется стороной?

Александр Прокофьев

Товарищ

А. Крайскому