Лис, бегающий с волком (СИ)

— Чёрт!.. То есть ты меня не отпустишь, да? Ну и отлично. Просто шикарно! Великолепно! И что мне прикажешь делать? Станцевать, спеть или, может, нужду на тебя справить? Я же даже не друид, ну, серьезно… — тяжело вздохнув, он бросил рюкзак на пень и уселся рядом с ним, обняв руками колени. Ночью, в полнолуние, глубоко в лесу, да ещё и в обществе живущей своей жизнью половины дерева было, мягко говоря, не по себе. Стайлз заговорил вслух: — Господи, почему так тихо!.. Это начинает нервировать. Надо что-то поделать, а то чёрт его знает, сколько мне тут ещё сидеть… — Взгляд метнулся к лежащему рядом рюкзаку, и пальцы сами потянулись к застёжке-молнии. Места, где ладони касались поверхности папок, немного покалывало. Как будто в предвкушении… — Ладно, раз уж я тут завис, то полистаю немного. Только одним глазком взгляну, и всё. А дома уже до конца разберусь, ага…

Стайлз открыл первую папку, которая была из полицейского участка. Всё осталось таким же, каким и было каждый раз до этого: умышленный поджог, неизвестный преступник, которым впоследствии оказалась Кейт Арджент и единственная свидетельница. Клаудия. Имени там, естественно, не было, до этого Стайлз догадался уже сам.

Свидетельница сообщала, что проснулась от громких голосов трёх молодых людей, которые, не таясь, шли с канистрами бензина и какими-то бутылками с тряпками в сторону леса. Испугавшись, что они хотят поджечь лес, она пошла за ними. Это была первая странность, потому что нормальная женщина средних лет в первую очередь вызвала бы полицию и уж точно не пошла бы в лес среди ночи.

Дальше она сообщала, что молодые люди дошли до дома Хейлов. Она сама не поняла, как они её заметили, но, как только это случилось, ее тут же вырубили. Когда же она очнулась через несколько часов, дом уже не пылал, а медленно догорал. Свидетельница тут же вызвала пожарных и полицию. Полиция по приезду вызвала ей скорую, а затем её отправили в больницу.

Вся семья Хейлов сгорела, кроме Дерека, Коры, Лоры и Питера. Как выжил последний, никто так и не понял, когда его вытащили, он походил на один большой ожог.

Сейчас-то Стайлзу было всё понятно, но в то время никто не знал ни об оборотнях, ни об охотниках, поэтому расследование зашло в тупик и дело «заморозили».

В последние пару лет Стилински чётко усвоил, что если в Бэйкон Хиллс случаются две странности, то они всегда связаны. А когда самая осмотрительная, плавная и уравновешенная женщина вдруг падает с недавно отремонтированной лестницы, это можно назвать странностью. По крайней мере, так казалось Стайлзу, а своей интуиции он привык доверять. Тем более, что странным было не только падение…

Когда Клаудию выписали, и она вернулась домой, не прошло и нескольких дней, как она медленно начала будто бы угасать. Стайлз заметил это почти сразу…

Она перестала заставлять его убирать вещи на свои места. Начала невпопад подпевать любимым композициям по радио, хотя и имела прекрасное чувство ритма.

Через неделю после выписки, когда малыш-Стайлз прибежал из школы с какой-то очень важной пятёркой и радостно сообщил новость маме, она спросила, почему он злится. Он, как сейчас помнил, потом ещё несколько дней ходил в лёгком недоумении.

Когда через месяц они с отцом спохватились после того, как заметили, что Клаудия стала очень часто что-либо забывать и иногда не могла выговорить даже такие простые слова, как «привет», «квадрат» или «карман», было уже слишком поздно.

Лобно-височная деменция.

Вечером после обследования Стайлз ещё долго искал всю информацию, связанную с этой болезнью, а потом так же долго бился в безмолвной истерике, чтобы не разбудить родителей, что были за стенкой.

Просто потому, что это не лечится. Потому что у мамы две первые стадии прошли за месяц вместо восьми лет. Потому, что третья стадия последняя, после неё уже ничего не будет. Потому, что, когда завтра они с папой отвезут маму в больницу, её оттуда уже не выпишут.

Никогда.

Тогда обе эти странности, их связь, всё это отошло на второй план… Потому, что, если сам Стайлз кое-как справился со смертью матери, то его отец нет. Он погряз в алкоголе и собственной боли, не смог выйти на работу, даже когда отпуск закончился. И единственным, благодаря кому он не ушёл вслед за Клаудией, был его сын.

Это он вылил весь алкоголь. Это он заставлял отца ездить в участок и раз за разом брать себя в руки. Это он заставлял его восстанавливаться и жить дальше.

Стайлз закрыл оранжевую папку и потянулся за жёлтой, из больничного архива. Ещё днём он быстренько просмотрел весь мед архив того года и убедился, что в ночь пожара в больницу, кроме его матери, с похожими симптомами никто не поступал. Это бы и не насторожило, но больница в Бэйкон Хиллс была одна. А значит, история с лестницей была таким же бредом, как и то, что Солнце крутится вокруг Земли.