Лиса. Личные хроники русской смуты

К такому обилию неразрешимых проблем свежеиспечённый комбриг не привык и потому пребывал в состоянии непреходящего раздражения, требовавшего регулярной разрядки. Способ разрядки, после недолгих поисков, был найден безобидный: ряис пристрастился «снимать стресс» путём ежевечернего употребления полулитры кировабадского коньяка. Подвыпившего военного мюдюра сначала тянуло на подвиги, но затем, на полпути к ним, – ещё более неумолимо – клонило в сон. Впрочем, в этот раз и время было позднее, ко сну располагающее.

Первый час ночи.

Уже засыпая, азербайджанский комбриг вдруг представил, каково там его пленникам, в вырытой в старом ангаре сырой яме. Спать на голой земле – ещё то удовольствие. Не для слабонервных. Возникшая в воображении картинка получилась настолько реалистичной, что ряис адам невольно поёжился. И придёт же такое в голову! Решив не думать на ночь о неприятном, он почесал объёмистый живот, шумно пукнул и удовлетворённо засмеялся.

Жизнь, как он её понимал, всё же удалась.

– Спать, – приказал ряис Наиль самому себе и тут же уснул.

Поначалу полевому командиру снилось хорошее.

Во сне его друг Рагим – активист Народного фронта, азербайджанский депутат, организатор антисоветских беспорядков и армянских погромов в Баку – стал министром обороны. Иметь такого покровителя на самом верху – это хорошо. Наилю тут же привиделись широкие красные лампасы на собственных штанах и шитые золотом восьмиконечные звёзды на собственных генеральских погонах.

Хорошо!

Мюдюр Наиль сонно причмокнул и перевернулся на другой бок. Картинка сна тут же сменилась. В новом сне только что обретённого покровителя приговорили к расстрелу, а самому Наилю впаяли десять лет ИТК строго режима [15] .

Это было плохо.

* * *

Офицеры в вырытой в пустующем ангаре яме не спали.

– Эй, там!.. Какое сегодня число? – поинтересовался у охранника один из них.

– Двадцатый марта, – не сразу отозвался тот и закопошился, устраиваясь на скрипящем стуле поудобнее. Он явно собирался вздремнуть прямо на посту.

– Двадцатое… У моей жены сегодня день рождения… – вздохнул Саша. – Двадцать два года Лисе…

– Ты, брат, это… Того… Не расстраивайся так. Не трави душу. Всё равно без толку это… – посоветовал ему хрипловатый бас. – Вздремни лучше чутка. Утро вечера мудренее…

Остальные соседи ничего не сказали. Лишь сочувственно промолчали.

Да и что можно сказать в такой ситуации? Провести в вонючей яме пять месяцев – это вам не на курорт прокатиться. Неволя, особенно такая, к оптимизму не располагает.

В подобных обстоятельствах только две вещи поддерживают дух невольника – надежда на освобождение и воспоминания о прошлой жизни. О свободе…

Всё относительно и условно, хотя и взаимообусловлено. Одно вызывает к жизни другое, но только личный опыт позволяет человеку приобрести присущие зрелости мудрость и выдержку, позволяет многое прочувствовать, а прочувствовав, понять. В том числе и то, что это за фрукт – эта самая свобода и зачем она нужна. Впрочем, и само понятие свободы – вещь относительная и условная. В государстве, переставшем защищать своих граждан от произвола, люди становятся заложниками обстоятельств, а стоит ли считать заложника свободным человеком?

С таким же успехом можно назвать свободным преступника, осужденного на условный срок.

Остаться на свободе и быть свободным – разные понятия. Отсрочка приговора за несовершенное тобой преступление – это не свобода. Это – отсрочка приговора.

Тот же произвол, только отсроченный.

Осень 1991 года. Республика Азербайджан, г. Баку. Ретроспектива первая

Страна развалилась на множество невнятных и невменяемых по своей сути осколков.

Из этих ошмётков постсоветского пространства второй месяц спешно выводятся части и подразделения бывшей Советской Армии. Выводят их не полностью. Часть вооружений и техники, здания и полигоны, а также ранее отчуждённые территории передаются властям новоявленных стран.

Штаб дислоцирующейся в Азербайджане 4-й Общевойсковой Армии лихорадочно пакует имущество. 4 ОА [16] расформировывается, но продолжает выполнять задачи, которые что ни день ставит перед ней Штаб ГРВЗ [17] , принявший на себя управление расформировываемым ЗакВО [18] . В штатном расписании Армии – сплошные дыры. Это, даже, кстати, что теперь набор в училище сокращён – оставшихся не у дел ротных офицеров откомандировали на «Пловец» [19] . Каждому из них пообещали, что это «временно», но в армии всё, что делается временно, остаётся таким навсегда. Сашка знает это не понаслышке. Многомесячная, хотя и «местная» командировка – это уже диагноз, располагающий и вовсе к невесёлым выводам.