Лиса. Личные хроники русской смуты

– А последствия?.. Последствия вы себе представляете?

– Последствия вполне прогнозируемые, – хмыкнул министр обороны. – Мы выиграем войну, а Армения – проиграет и навсегда рассорится с Россией. Это нормальные последствия. Выгодные. Даже Западу понравится.

– Всё равно, не хотелось бы отдавать армянам Шушу, – заметил поджарый. – Даже временно. Вы уверены, что это необходимо?

– Уверен! – кивнул министр обороны. – Под Шушой сосредоточено десять тысяч армянских резервистов. Если они пойдут на город, его при любом раскладе будет не удержать. Зато потом, когда мы его освободим, у западной прессы и русских правозащитников будет вдоволь информации об армянских зверствах.

– А если армяне не захотят брать Шушу? – хмыкнул поджарый.

– Значит, сделаем так, чтобы захотели! – улыбнулся министр обороны. – Закручивание шурупов в чужое мягкое место нельзя пускать на самотёк. Или вкручиваешь ты, или вкручивают тебе. Суть политики в том и состоит, чтобы шуруповёрт не простаивал и находился в руках у того, кто меньше связан условностями.

– Шуруповёрт, говоришь? – улыбнулся в ответ поджарый. – А общественное мнение?

– Вопли тех, кто не успел, ничего не значат, – пожал плечами министр обороны. – В конце концов, победителей не судят!

– Правильно… – кивнул хозяин кабинета. – Кто победил, того и суд! Поэтому серьёзные люди в своих делах виноватых назначают заранее… – он подошёл к столу, не торопясь налил из стоявшего на нём вычурного графина стакан воды, пригубил, и, промакнув губы тыльной стороной ладони, пообещал. – Если проиграем, под суд пойдёшь ты.

Апрель-май 1992 года. По материалам российских и азербайджанских газет

Российская делегация во главе с министром иностранных дел Андреем Козыревым 9 апреля 1992 года побывала в азербайджанской Шуше. Вскоре Козырев опубликовал в «Известиях» большую провокационную статью, в которой утверждал, что 15-тысячный армянский корпус готов захватить этот город. Армянская группировка и в самом деле без проблем могла взять Шушу, но почему-то этого не делала, и тогда располагавшиеся в Шуше реактивные установки «Град» начали систематически обстреливать армянский Степанакерт. «Узнав» об обстрелах, президент Аяз Муталибов связался с тогдашним министром обороны Азербайджана Рагимом Газиевым и показно раскритиковал последнего «за безответственность и пренебрежение возможными последствиями противодействия армянской стороны». После «критики» со стороны президента обстрелы Степанакерта не прекратились, наоборот, их интенсивность стала расти с каждым днём.

Теперь Шуша была обречена.

29 марта 1992 года. Республика Азербайджан. 12 километров юго-западнее Баку. Тренировочный лагерь азербайджанской армии

Рассвело.

Сквозь пластиковое окошко в крыше ангара на проснувшихся пленников упал роящийся мириадами мелких пылинок столбик света. Сашка осторожно подставил под него ладонь и, ощутив солнечное тепло, довольно сощурился, – «Хорошо!»

Вынужденное безделье в сырой яме зиндана тяготило, но, несмотря на отсутствие каких-либо перспектив и непроходящую боль в застуженной шее, настроение было хорошим. Настолько хорошим, что ему захотелось сделать что-нибудь особенное. Что-то такое, что продлило бы это неопределённо-тёплое состояние и связанные с ним эмоции. Решение нашлось простое. Саша уселся поудобнее и достал из кармана оставленные ему листочки и шариковую ручку.

«Я, старший лейтенант Александр Боискас, изъявляю желание заключить контракт с командованием вооружённых сил Азербайджана…» – прокрутил он в голове предложенную ему накануне формулировку контракта…

– Хрен вам, сволочи!.. Ровным слоем по всей морде!.. – вполголоса прокомментировал он эту мысль и, не торопясь, аккуратным почерком, вывел на первом листе две, непонятных постороннему уму фразы: «Здравствуй, Лиса моя хорошая! Я жив, и я соскучился…»

Его послание не изобиловало пылкими признаниями и нежными словами, хотя каждая его строчка была пронизана нежностью и любовью… Каждая строчка…