Лишь бы не было войны, или Краткий курс соцреализма

И бабенка у кремлевского мечтателя ничево, вот только фамилия страшненькая. Чай в блюдцах разносит, с баранками, в мужской разговор не встреет, свое место знает. Потеряли ходоки бдительность, стали резать правду-матку в глаза:

— Оно-то, конешно, так… — режет Иван на столе шмат сала. — И не иначе.

— А как? — интересуется экономист Н.Ильин. — Как вы оцениваете очередной виток спирали гонки вооружений?

— Ежели так, то пожалуйста, — ломает Петро белый хлеб ломтями.

— А как именно? — уточняет экономист Н.Ильин.

— Стоп, мужики, — достает Сидор Аверьяныч зеленый штоф с буряковкой.

— Дайте я скажу.

— А мы вас внимательно выслушаем, — принюхивается к штофу экономист Н.Ильин.

39. ХИЖИНЫ — ДВОРЦАМ, ДВОРЦЫ — ХИЖИНАМ

— Надоело! — говорит Сидор Аверьяныч, староста Грязных Луж. — Устал народ хужее, чем при Чудище Лаяйющем. Спасу нет от твоего чудесного Нацмена. Ух и грозный Нацмен, хуже Демона Революции! Всех достал! Продразверсткой заел, в колхозы загнал, пятилеткой в четыре года забодал. Национальный вопрос на ребро поставил и укатал, как асфальтный каток. Совсем ухайдокал христианское население. А ты, видать, добрый и ничево о том не знаешь. И бабенка твоя ничево, с библейской фамилией. Не еврейка ли, случайно?.. Ну да ничево. А ты сам, случайно, не тово… А хоть бы и так — ничаво. Ты — экономист, она — экономка. Естество требует. Ничаво. Шведы нами володели, да не выволодели. Татары правили, да не выправили. Поляки руководили, да не выруководили. Немцы царевали, да не выцаревали. Властвуй над нами, лобастый. Твоя взяла, твой черед пришел. Будешь у нас за Стеньку Разина, вождем мирового пролетариата и беднейшего христианства. Как же без Стеньки?.. Но так, чтобы без дураков! Чтоб земля — христианам, фабрики — рабочим, а дворцы — хижинам, как обещал. И чтоб лампочка Ильича в каждой хате, чтоб ночью «Правду» читать. А за это будут тебе от нас всякие льготы. Мы тебя поить и кормить будем, и экономку твою, и шофера твоего, и всех твоих совместителей поить и кормить будем. Хлеб, масло, мясо и яйца — предоставим по списку. А уж чай — сам покупай в Китае. Договорились?

— Пожалуй, договорились, — раздумчиво отвечает экономист Н.Ильин.

— И девиц нетронутых, коль надо, будем поставлять в твой Совместный Комитет в разумной потребности, — совсем расщедринились ходоки. — По рукам?

— По рукам!

И как экономист Н.Ильин не отказывался — мол, «не пью, ни-ни, врачи запретили!» — распили с ним ходоки по стакану вонючей буряковки, заели хлебом с салом, и художника Бродского угостили, и Нессю Армаггедон по спине похлопали. Проводила она ходоков до порога, фыркнула им в след, как кобыла, а опьяневший Кремлевский Мечтатель вызвал на ковер Чудесного Нацмена, чтобы задать ему перцу.

40. ТЕМ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ХУЖЕ ДЛЯ ЭТОЙ ПУБЛИКИ

Входит Чудесный Нацмен.

— Жалуются на вас ходоки из Грязных Луж! — строго говорит экономист Н.Ильин.

— Ишь ты, какие! — удивляется Нацмен.

— Сделаем так… — строжайше приказывает экономист Н.Ильин. — Грязные Лужи переименуем в Красные. А штатному палачу передайте: ходоков этих, не медля ни минутки, привести в общему знаменателю и захоронить в кремлевской стене за нарушение запрещения самогоноварения. Все имущество — экспроприировать. Никакие они не ходоки, а мироеды-кровососы. Чем больше мы расстреляем этой публики, тем лучше для этой публики. А я пойду на субботник бревна таскать.

Что и было незамедлительно исполнено: не успели Иван, Петро и Сидор Аверьяныч, староста Красных Луж, выйти из Боровицких ворот, как были приведены кремлевскими курсантами к общему знаменателю у кремлевской стены вместе с подвернувшимся под руку штатным палачом Леонардом Андреевым. Родного дядюшку Соцреализма шлепнули за то, что тот опять напился и распустил сопли:

— Не могу! — кричал Леонард Андреев на Лобном месте. — Не могу расстреливать живых людей, душа не позволяет! Даешь электрический стул! Душа требует гуманизации смертной казни!

— Требует? — переспросил кремлевский латышский стрелок, плохо понимавший язык межнационального общения. — Если требует, значит, получай. Сам напросился.

41. С ВЕЩАМИ НА ВЫХОД!

На следующий день стало экономисту Н.Ильину очень плохо — то ли от ходоковской вонючей буряковки, то ли от тягания бревна на всесоюзном субботнике, то ли еще от чего. Рвота, понос, конечности отнимаются, даже чифир не помогает. Шофер Гулько Макар Егорьевич с ног сбился гонять в автомобиле в аптеку за лекарствами.

Неважнецкие, прямо скажем, дела, не бережем мы свое здоровье.