Лисьи байки: современные рассказы

Возможно все началось именно с него. Никто не забывал инструмент случайно. Они следили за ним, хотели поймать на крючок. И поймали. Всего-то нужно оставить маленький чип.

"Все будут стараться тебя обмануть", – говорила мама.

Аркадия Семеновича не обманешь. Но чип крошечный, гораздо меньше ножниц. Значит, его нужно лучше искать. Тщательней.

Не обращая внимание на покалывание в пальцах и мешающий видеть багровый туман, мужчина вновь потянулся к порезу.

Он им ещё покажет. Всего лишь нужно залезть чуть глубже.

Он должен искать лучше.

2019

Чемоданчик

– Дезинфекцию проводим от коронавируса! Из сан-пидем-станции, – последнее слово парень в маске протянул нарочито медленно, чтобы не запнуться, но все равно неправильно.

Егор Трофимович всматривался в мутный глазок и молчал.

– Ау, слышите меня? Обязательная процедура, открывайте, – повторили за дверью.

Щелкнули замки. Старик отошел, впуская пришедших. С подозрением их осмотрел: оба молодые, коротко стриженные, в медицинских масках и, почему-то, спортивных костюмах: явно китайской кройки, но с брендовыми полосками. Оба в перчатках.

– Дезинфицируете, значит?

– Угу, – кивнул тот, что повыше. Протянул хозяину мятую пачку. – Маски. Гуманитарная помощь.

– Вот это спасибо.

Парень ниже ростом, более щуплый с виду, уже успел закрыть за собой дверь и даже щеколду задвинул. Повел плечами, будто не отогрелся с улицы, скользнул взглядом по прихожей, ни к чему особо не присматриваясь.

– Карантин соблюдаете? – Первый дезинфектор не разуваясь прошел в единственную комнату.

– А то как же! – Егор Трофимыч плелся следом.

– Один живете?

– Один-один, – кивал старик.

Парень осмотрелся, не вынимая рук из карманов: в просторной комнате достаточно дневного света, мебели немного, вся еще Советской эпохи, но в хорошем состоянии; старенький телевизор примостился в углу, рядом не менее древнее радио топорщится антенной в сторону аккуратно заправленной кровати, уютный балкончик за стеклом…

– Родственники часто навещают? Дети, внуки?

– Так нет у меня никого, – старик пожевал губами, грустно хмыкнул. – Так и помру дураком, один… А вы как дезинфицировать-то будете?

Высокий на него не смотрел, коротко кивнул товарищу, что остался стоять в проеме.

Пал Егорыч почувствовал, как потяжелело тело, обшарпанный ламинат разом приблизился к лицу. Хорошо, что падал боком, иначе разбитого носа не избежать. Боль пришла с секундной задержкой, трещиной прошлась по затылку, спустилась к шее, обожгла спину.

– Что ж вы… – прохрипел старик, задыхаясь.

Пелена перед глазами разошлась, и он увидел щуплого с короткой дубинкой в руке.

– Заткнись, да? – тот дергался, не в силах устоять на месте, крутил свое оружие, будто не зная, что с ним делать дальше. —Тихо давай, понял? Не то я не посмотрю, что ты ветеран, понятно? Где ордена, падла?

– Какой ветеран, дурашка… – Егор Трофимыч приподнялся на локте, свободной рукой аккуратно потрогал голову. Пальцы стали липкими, окрасились в красное. – Мне семьдесят три.

– И че? – От мыслительной деятельности парень замер на мгновение, даже пританцовывать перестал.

– Не все старики ветераны, – похлопал его по плечу высокий напарник. – Давай, начинай.

Главный, а Егор Трофимыч не сомневался, какая роль в этой паре у широкоплечего, навис над стариком.

– Только без глупостей, дед. Ты нам быстро рассказываешь, что у тебя здесь ценного, мы уходим, и всё чики-пуки. Шуметь не надо, геройствовать тоже, лады?

Напарник за его спиной уже выворачивал полки из шкафа, гремел дверцами, швырял белье на пол, топтался по одежде.

Егор Трофимыч не отрываясь смотрел на короткий нож, зависший всего в каком-то метре над ним. Хороший ножик, финочка… Вот только держит его бестолочь: слишком уж руку отводит, вцепился, словно собака в кость, никакой легкости. Из такого положения кисть просто вывернуть, направить клинок в грудь держащему. Но откуда то знать парнишке, который пересмотрел американских фильмов?

В былые годы трюк с ножиком занял бы у Егор Трофимыча секунду… Но нет, нельзя. Тело уже не то. Сейчас бы с пола подняться, чтобы в глазах не потемнело, и ладно.

– Сверху, на шкафу. Шкатулка там, без табурета не достанешь, – сказал он слабым голосом.

Шкатулку нашли быстро, быстро пересчитали и мятые купюры.

– Сто тыщ? Всё?

– Чем богат.

– Подумай, дед, может еще чего ценного найдется? Побрякушки? Антиквариат? Можете награды редкие есть всё-таки?

Старик покачал головой. Награды были, конечно. Но не здесь и не те, что выставляют за стеклом или вешают на грудь. И вообще, сорок лет службы отставного подполковника Павлова Егора Трофимовича остались где-то там, на глубине, в казематах, о которых нынче мало кто вспомнит, за грифами “особо секретно” и под печатями генсека из далекой эпохи.

– Дуй на кухню, – скомандовал худому главный. – Старики хитрые, где только добра не ныкают. В крупах, за вытяжкой, даже в сральнике!

Он спрятал нож и спокойно продолжал осматривать комнату. Поверил, видимо, что хозяин будет лежать смирно.