Лисья тень

Тацуми даже не поморщился. Плавным движением он обмакнул в зеленую жижу два пальца, потянулся ко мне и уверенно нанес ее на рану.

— Ite! — простонала я и отдернула ногу от одновременно внезапной, головокружительной боли и небрежности человека, сидящего напротив меня. Он посмотрел на меня с удивлением, будто не понимая мою реакцию.

— Это целебная мазь, — пояснил он. — Она ослабит боль и защитит рану от заражения. — Он потянулся к моей ноге, но я снова отпрянула, и он нахмурился. — Тебе что, не нужно лекарство? Необходимо залечить рану как можно скорее, иначе пойдет кровь. Дай мне посмотреть.

— Мне очень больно, — процедила я, вновь приподнимая подол и обнажая перед ним рану. — Может, тебя, Тацуми, ёкаи с серпами уже ранили, но со мной такое впервые, и мне больно. Пожалуйста, будь поласковее.

— Поласковее, — повторил он и снова озадаченно взглянул на меня, как будто впервые слышал об этом понятии.

— Ну да. По-доброму. Нежно. Не так, чтобы мне казалось, что нога вот-вот отвалится, — пояснила я, но взгляд у него по-прежнему оставался непонимающим. Я помрачнела. — Ты что, никогда до этого не лечил раны?

— Лечил, разумеется. Но задача всегда состояла только в том, чтобы как можно быстрее и эффективнее добиться улучшения. Показывать боль — это слабость, ведь все сразу видят твое состояние, а враги могут воспользоваться твоей уязвимостью.

— Вот оно что. — Я начинала лучше понимать моего хмурого и опасного спутника. — Мне кажется, нас по-разному воспитывали.

Он склонил голову и оценивающе поглядел на меня фиолетовыми глазами.

— Тебя не наказывали за проявление слабости после ранения?

— Нет. Дэнга-сан как-то сказал, что нет нужды наказывать меня, если я поранюсь во время своих дурацких выходок, потому что раны как раз и научат меня не повторять этих глупостей.

Тацуми нахмурился.

— Не понимаю.

— Так, например, я узнала, что не стоит лазать по крыше храма в полночь, да еще и в ливень. И что если хочешь выскочить из шкафа и напугать мастера боевых искусств, будь готов увернуться от удара. А если хочешь спрятаться от разъяренного медведя на дереве, сперва проверь, нет ли там осиных гнезд.

Тацуми молча глядел на меня с легким изумлением. Я вздохнула.

— Учитель Исао учил нас проявлять доброту и терпение во всем, особенно когда кто-то ранен, — продолжила я. — Он говорил, что забота о душе не менее важна, чем забота о теле. — Пока я всматривалась в суровое, ничего не выражающее лицо Тацуми, меня вдруг посетила страшная мысль. — К тебе что, никто никогда не был добр, да?

— У тебя кровь идет, — сообщил Тацуми, и я, замолчав, опустила взгляд на ногу и увидела, что по коже побежала алая струйка. Тацуми быстро прижал к порезу кусочек ткани, пока кровь не капнула на пол, и я заскрипела зубами от боли. Пока он промывал и перевязывал рану, разговоры стихли. Возможно, на этот раз он действовал чуть аккуратнее, но нежности в его движениях не было.

К счастью, вскоре принесли еду: миски с рисом, подносы с маринованной капустой и глубокий черный горшок, под крышкой которого оказалась густая горячая похлебка с мясом и овощами — от одного ее вида в животе заурчало. Тацуми назвал это блюдо «набэ», и я с такой жадностью съела его, что под конец трапезы не смогла бы проглотить и грибочка. На этом ночные опасности не закончились. После ужина, когда со стола убрали поднос, я увидела в его блестящей поверхности свое отражение — желтые глаза и острые ушки на фоне темного дерева. К счастью, в тот момент Тацуми глядел вслед служанке и не заметил, как во мне проступила кицунэ. Я отсела в угол комнаты, сославшись на боль в ноге, и впредь старалась держаться как можно дальше от предательской поверхности стола.

Вскоре в комнату снова пришла служанка — чтобы расстелить на полу футоны. Когда я забралась под одеяло, Тацуми погасил свет. Я украдкой нащупала лакированный ящичек под фуросики и удостоверилась, что он на месте, а потом еще долго лежала в темноте, думая про камаитати, ведьм ветра и разных демонов, охотившихся за свитком.

И о Тацуми. О Каге Тацуми, убийце демонов из Клана Тени. О юноше, который ничего не знает о добре, сочувствии и милосердии. О юноше опасном и беспощадном, способном убить любого, кто перейдет нам дорогу, — будь то человек, демон или ёкай. О юноше, который не догадывается, что главная цель его миссии сидит от него в каких-то десяти футах. Если он узнает, что свиток у меня…

Я вздрогнула и затянула ткань на плече чуть крепче, чувствуя под пальцами твердый и длинный футляр. Я понимала, что его стоит бояться; что он, вне всяких сомнений, убьет меня, если узнает, что я ему солгала. Не только о свитке, но и о своей истинной природе. И хотя я была ёкаем лишь наполовину, я сильно сомневалась в том, что убийца демонов из Клана Тени по-доброму отнесется к кицунэ, которая все это время притворялась обычным человеком.