Листея 2

Появился буквально из ниоткуда, кто же этот Мирослав Гадюкин? Почему на него упал грозный взор Мирона Валентиновича? Но что самое главное, неужели следователь настолько погружен в свои раздумья, что ему буквально наплевать на здоровье? Неужто он считает, что как только наручники окажутся на запястьях картельщиков, его жизнь потеряет смысл? Можно ли считать это потерей всего себя?

– Ребята, я вернулся!, – выпорхнув, буквально без стука, в комнату Валерьяна, начал мастер, – Валя! Здесь только ты, наверное, так будет даже лучше!, – он сел рядом, на кровать парня, – как ты? Слыхал мать потерял недавно, мои соболезнования.

Он, я его где-то видел, видел, ВИДЕЛ! Этот человек знаком мне и более того, очень важен в деле! Но кто он такой? Очевидно же, никакой не Мирослав Гадюкин, это другой человек…

– Все нормально, парень?, – Гадюкин положил руку на колено парню, – извини, что упомянул маму, наверное разворошил старую рану.

– Я в порядке, – отдернув ногу ответил Видоплясов.

Спросить напрямую? Получится ли у меня разговорить его, вывести на чистую воду, или я опять буду влезать в неприятности?

– Слыхал я, Валя, что ты работаешь на господина Голденберга, – переводил тему блондин, – и как тебе там? Не обижает зажиточный продюсер?, – он лучезарно улыбнулся.

– Не особо. А можно вопрос?

– Конечно.

– Откуда вы так много знаете обо мне?

– Мне положено знать о кадрах, которых беру под опеку, – спокойно отвечал Мирослав, – тогда, у меня тоже есть вопрос, Валерьян.

– Давайте.

– Что ты знаешь о работе Надежды?

– Какой работе?, – прекрасно зная какой, студент переспросил.

– А то что она торгует своим телом, Валерьян, ты знал об этом?

– Вероятно, впервые слышу.

– Мгм, ясненько, а можешь ли ты прокомментировать избиение Федора Владимировича Выговского?, – он напирал, давил тембром, взглядом и даже сидя, нависал своей тощей фигурой над парнем.

– Слышал об этом, но ничегошеньки точного, – он не зря учится в театральном, ведь держать такую невозмутимость было довольно трудным занятием.

– Врешь, хорошо, изворотливо, но врешь, Валерьян. Представь себе ситуацию – приезжает молодой энтузиаст из села в Киев, вместе со своей подругой. Проходит время, и девушка разочаровывается в столичной жизни и с жадностью к легким деньгам ступает на криминальную дорожку, а её заботливый, но немного дурковатый, друг накидывается на одного из первых клиентов, желая избавить её от мрака и греховных мыслей. Складная история, главное правдивая, и лежит на поверхности.

– Очень много знаете, товарищ Мирослав, – фыркнул Валя, сложив руки в уверенной позе.

– А что насчет тебя? Ты доволен своей столичной жизнью?

– Вполне, – отмахнулся Видоплясов.

– Опять врешь, тебе мало, мало возможностей, твои таланты будто в клетке. Ты ограничен съемками бестолковой чуши для “ПРАВДЫ С ГОЛОВЫ ДО ПЯТ”. Вроде и деньги есть, и не беспокоит никто, а мало всего, шибко мало…

Откуда? Такого точно не узнаешь из личного дела, даже через общение, которого у нас и не было, не получилось бы узнать столько деталей, – студент заинтересовано взглянул в глаза собеседнику, проявил слабость, показал куда можно ударить.

– Вижу, я ведь прекрасно вижу твои безграничные амбиции, как из тебя хлещет фонтан энтузиазма, – Мирослав распознал слабость Валерьяна, понял, чего не хватает студенту, – этот город, как крест на спине, только утяжеляет твой путь.

Кто следил за мной еще с самого начала? Кто мог рассказать ему о моих похождениях? Под чей взор я попал с первых месяцев нахождения в Киеве? …Картель… Вот он, передо мной – Герман Блохин.