Листья на ветру

Мама звонила обычно в девять часов вечера. Сначала она разговаривала со мной, потом с бабушкой и очень редко с тетей. Она с папой работала в Москве вот уже семь лет, и виделись мы только по праздникам. Сначала родители попеременно приезжали, как только у каждого из них был отпуск, затем эти приезды стали реже: только на новогодние каникулы и на мой день рождения. Но звонили они через день. Помнится, я очень скучал по ним в первые полгода, но затем привык и уже не мог представить свою жизнь рядом с ними. Они стали как-то отдаляться от меня, смешно, но временами я уже начинал как-то неловко чувствовать себя при разговоре с ними и, когда я думал, что через год мне придется поехать в Москву и жить там, так как маме хотелось, чтобы я непременно учился в Москве, мне становилось тоскливо. Да и как жить втроем в однокомнатной квартире? Я был у них пару раз и я не могу сказать, чтобы мне понравился район, в котором они жили, их съемная квартира. Я помню, мы гуляли по Москве, было пасмурно, моросил мелкий дождь, но мы все равно поехали в Третьяковку, я очень устал, продрог и был голоден, когда мы вернулись, я упал на свою раскладушку и проспал весь вечер. Я не знаю, какие возможности мама видела для меня в этом городе. Она говорила, что у меня нет честолюбия, нет стремления вырваться из рутины, я не понимал этого слова. Для меня мой поселок был огромным и интересным миром и пусть я был знаком лишь с сотней его жителей, но это были все необычные люди. «Неужели тебе там не скучно?» – спрашивала мама. Мне не было скучно. По воскресеньям я подолгу ездил верхом на лошади – не было такой тропы в нашем лесу, по которой мы не прошли бы вместе с ней неспешным шагом, – ловил карасей в озере, неподалеку от заброшенной деревни, собирал грибы, а наша игра в футбол летом и в хоккей зимой? Кроме того, иногда, не чаще одного раза в месяц, мы ездили с ребятами в областной центр и гуляли по огромному торговому центру. Обычно обо всех своих приключениях я рассказывал тёте вечером за чаем. Она пила чай только с вареньем, и, когда я рассказывал, сколько проехал в этот день верхом, она слушала, широко раскрыв карие глаза и, наконец, вздыхала: «Ах, если бы я была мальчишкой!» Она брала с меня клятву, что я научу её рыбачить и различать грибы, но вообще-то её никуда нельзя было вытянуть дальше музея-усадьбы. Все, что было дальше старого парка, внушало ей какой-то трепетный ужас, казалось непроходимыми дебрями, в которых любого подстерегает множество опасностей. Весь мир был для неё сосредоточен в музее. Я думаю, она любила его гораздо больше, чем нашу старую квартиру на втором этаже кирпичного двухэтажного дома. Ей нравилось представлять себе, что этот большой уютный дом принадлежит ей и часто, когда приходила Света, она просила её сыграть на старом рояле какой-нибудь романс или вальс. И, когда медленные грустные звуки разносились по этому пустому, но ярко освещенному по вечерам дому, казалось он оживал, и лицо тети становилось другим, еще красивее и приветливее. Нет, она бы тоже не уехала из нашего поселка, она меня понимала.

В тот вечер я недолго разговаривал с родителями, рассказывать им было нечего, о футболе я умолчал, мама бы сказала, что это пустое ребячество. Вместо того, чтобы болтаться на улице, я должен больше заниматься, чтобы летом успешно сдать ЕГЭ. «Открывай книгу, читай, разбирай, учи, – обычно она повторяла эти слова как заповедь, – иначе будешь глупым и необразованным и не поступишь в институт. Я надеюсь, ты не хочешь всю жизнь прожить там?» Я бы хотел всю жизнь прожить здесь, но я понимаю, что это невозможно просто потому, что здесь нет работы. Я не смогу здесь содержать себя, и я буду вынужден уехать так же, как мои родители. Но у меня был впереди год, нет, даже меньше, чем год.

Ночью я долго не мог заснуть. Я вдруг подумал, что я не должен думать о ней, ведь это все равно ничем не может закончиться еще и потому, что через год меня здесь не будет. Но все же, это так долго, целый год! И это так мало, всего лишь год.

4

«О чем ты думаешь, парень? Ты словно не от мира сего!» – я слышу это на работе постоянно. К вечеру я так устаю, что, приходя с работы, сразу ложусь спать и странное дело, не могу уснуть. Наконец, чтобы погрузиться в сон, я начинаю вспоминать, я переношусь в другой мир.