Литература для нервных

– письменная форма языка, которая используется при создании литературных произведений.

Для начала укажем на нетождественное понятие литературный язык. Его содержание и объем существенно ограничены по сравнению с языком художественной литературы: так, за пределами литературного языка остаются жаргон, арго, профессиональная лексика, просторечье и др. То есть здесь имеется в виду обязательная для всех норма, как письменная, так и устная.

От общелитературного языка язык художественной литературы берет основное, т. е. лексику (слова и их зафиксированные значения) и грамматику, т. е. опять-таки общеобязательные правила связи слов. Но дальше автор начинает работать со значениями слов и их сочетаний, искать новые способы и средства связи слов в литературном произведении, т. е. применяет разнообразные литературные приемы – эпитет, сравнение, метафору, метонимию, синекдоху, оксюморон, перифраз(у), антитезу, инверсию, параллелизм, повтор и др. Так появляются новые смыслы.

То есть язык художественной литературы возникает на базе литературного языка, но, желая создать художественное произведение, автор переосмысливает лексику и грамматику и применяет специальные литературные приемы. Их преобладание в творчестве одного писателя или группы писателей позволяют также говорить о стиле

.

На практике крайне трудно отделить область языка художественной литературы от области стиля. Академик Виктор Владимирович Виноградов (1895–1969), занимавшийся этими вопросами, не оставил точных определений, эту работу вот уже долгие годы ведут его последователи. Видимо, водораздел должен пройти по линии художественного образа, который создается средствами языка, а не стиля. Стиль же изучает уже созданные образы в тексте произведения.

Ломоносов в свое время выделил три «штиля» и подробно расписал, какие лексические пласты дозволительны в каждом. Высокий стиль – общеупотребительные русские слова с церковнославянскими в оде и героической поэме. Средний стиль – общеупотребительные, некоторые церковнославянские и некоторые просторечия в элегиях, посланиях, эклогах, сатирах, исторических описаниях и в драме. Низкий стиль – общеупотребительные слова и просторечия в комедии, эпиграмме, песне, обычном повествовании и дружеской переписке.

Отовсюду исключались «презренные слова».

Язык художественной литературы – и средство создать произведение искусства, и само искусство. У него, как и у литературного, две основные функции – 1) ментальная (образование образов и мыслей) и 2) коммуникативная (возможность общения). Причем для литературного общение стоит на первом месте, а ментальная деятельность – на втором.

Проведя анализ любого художественного произведения, мы получим представление о его художественном языке. Возьмем отрывок из поэмы Есенина «Пугачев» (1921).

Художественная речь

– как и любая форма речи, это коммуникативное событие, но в данном случае обладающее эстетической природой.

Это фонетический, лексический, грамматический, образный строй художественного произведения. Художественная речь – одновременно и содержание, и форма, потому что в нем то, что сообщается, неотделимо от того, как сообщается. Понять это довольно просто: есть слово, у него есть фонетический, лексический, грамматический облик, и в этом плане это форма. Но то же самое слово оказывается основой художественного образа

и в совокупности с другими образует новые смыслы – и это аспект содержания.

Речь – свидетельство того, что автор, а с ним и читатель, внутренне присутствует и в художественном мире, и во внешнем. Именно в случае художественной речи, а не языка на первый план выходит коммуникативная функция: произведение пишется для того, чтобы его прочитали, т. е. чтобы осуществился акт коммуникации.

Внутренняя речь

– общая характеристика того способа описывать себя, который избирает герой.

Дело в том, что наша естественная мысль прерывиста. Когда мы обдумываем какой-то вопрос, то не выстраиваем предложение, не следим за грамматикой, причинно-следственными связями, иногда перед глазами возникает «картинка», иногда мы пропускаем то, что «и так понятно» и т. д. Вот почему бывает нелегко написать статью, которую, казалось бы, обдумал: обязательно появится то, что при взаимодействии с орудиями письма потребует дополнительной проработки. Но парадокс в том, что если бы у нас была возможность услышать внутреннюю речь другого человека, мы ее не поняли бы.