Читаем Литература для нервных полностью

– 1) неявный смысл высказывания, возникающий помимо смысла сказанного.

2) Межтекстуальные связи и отсылки.

Специфика подтекста – в несовпадении лексических значений слов и высказывания со смыслом текстового фрагмента и даже произведения в целом. А смыслы из второго слоя, возникающего помимо значений, появляются в отрывке из всего текста. Охотно прибегал к подтекстам Чехов. В IV действии «Вишневого сада» незначительный по буквальному смыслу диалог Лопахина и Вари имеет подтекст – нежелание Лопахина связывать с нею судьбу.

С 1960‐х гг. появилось и новое значение понятия, закрепившееся в исследованиях о творчестве Мандельштама. Подтекстами с легкой руки исследователя Кирилла Федоровича Тарановского (1911–1993) стали называть те межтекстуальные связи и отсылки, которыми изобилует поэзия (да и проза) Мандельштама. Т. е. в общем понимании это интертекст или интертекстуальные связи. Однако понятие подтекста закрепилось в науке, во всяком случае, в мандельштамоведении, поскольку с ним работал Михаил Леонович Гаспаров – например, в статье «Мандельштамовское “Мы пойдем другим путем” – о стихотворении “Кому зима – арак и пунш голубоглазый…”».

Цитата

– отрывок из чужого произведения, дословно (возможно, с купюрами) приведенный в авторском тексте.

Например, в мемуарах Чуковского «Современники» приведено множество цитат, скажем, в очерке «Чехов», что не делает произведение самого Чуковского менее живым и ярким. Знаменита метафора Мандельштама из «Разговора о Данте» (1933): «Цитата не есть выписка. Цитата есть цикада», – т. е. неумолкающая цитата заставляет звучать в тексте, помимо авторского, еще один или несколько голосов.

Реминисценция

– неявная цитата, приведение автором слов из чужого текста без кавычек и иногда видоизмененными; отсылка к источнику, известному не только автору, но и читателю.

Например, уподобление Петра Гринева Митрофану Простакову в «Капитанской дочке» можно квалифицировать и как реминисценцию. А в стихотворении Ахматовой «Творчество» строка: «Что слышно, как в лесу растет трава…» – реминисценция пушкинской строки из «Пророка»: «И дольней лозы прозябанье».

Аллюзия

– намек или указание на ситуацию вне текста, как из области искусства и культуры, так и из области внеэстетической действительности.

В «На дне» Горького есть аллюзия, на которую мало кто обращает внимание. Лука советует пьянице Актеру идти в лечебницу, где его излечат. Так вот, с конца 1890‐х годов такие лечебницы в России уже существовали.

В «Вишневом саде» Чехова дана аллюзия на отмену крепостного права в 1861 г., – факт биографии Фирса, психологически так и оставшегося в идеальном барско-крестьянском мире, когда и вишневый сад плодоносил:

Все сидят, задумались. Тишина. Слышно только, как тихо бормочет Фирс. Вдруг раздается отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный.

Любовь Андреевна. Это что?

Лопахин

. Не знаю. Где-нибудь далеко в шахтах сорвалась бадья. Но где-нибудь очень далеко.

Гаев. А может быть, птица какая-нибудь… вроде цапли.

Трофимов. Или филин…

Любовь Андреевна (вздрагивает). Неприятно почему-то.

Пауза.

Фирс. Перед несчастьем то же было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь.

Гаев

. Перед каким несчастьем?

Фирс. Перед волей.

Пауза.

Плагиат

– воровство авторства произведения: написано одним человеком, а вышло под именем другого без согласования.

Известен казус советского поэта Василия Журавлева, который в 1956 г. опубликовал стихотворение Ахматовой «Перед весной бывают дни такие…» (1915) как свое собственное, внеся пару незначительных изменений.

Перекличка текстов, близость мотивов, разработанных разными авторами, разного рода диалогические пересечения относятся к области интертекстуальности и не являются плагиатом.

Язык художественной литературы

Перейти на страницу:

Похожие книги

И все же…
И все же…

Эта книга — посмертный сборник эссе одного из самых острых публицистов современности. Гуманист, атеист и просветитель, Кристофер Хитченс до конца своих дней оставался верен идеалам прогресса и светского цивилизованного общества. Его круг интересов был поистине широк — и в этом можно убедиться, лишь просмотрев содержание книги. Но главным коньком Хитченса всегда была литература: Джордж Оруэлл, Салман Рушди, Ян Флеминг, Михаил Лермонтов — это лишь малая часть имен, чьи жизни и творчество стали предметом его статей и заметок, поражающих своей интеллектуальной утонченностью и неповторимым острым стилем.Книга Кристофера Хитченса «И все же…» обязательно найдет свое место в библиотеке истинного любителя современной интеллектуальной литературы!

Кристофер Хитченс

Публицистика / Литературоведение / Документальное