Литература для нервных

Описывая в «Мертвых душах» современное общество, Гоголь каждый раз вводил художественные детали. В тексте их очень много, им посвящены отдельные исследования, и каждая отличается выразительностью и индивидуальностью. Так, «довольно красивая рессорная небольшая бричка», на которой герой въезжает в город NN, вместе с «фраком брусничного цвета с искрой» характеризуют Чичикова как героя с некоторым собственным отношением к прекрасному, к будущей идеальной жизни херсонского помещика. Во всяком случае у него есть фантазия, пусть и приобретающая по ходу сюжета уродливые формы. В кабинете Манилова «<…> всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на 14 странице, которую он постоянно читал уже два года» – деталь, свидетельствующая и об интеллектуальных претензиях помещика, и о несоответствии этим претензиям.

Особое отношение Гоголя к предметной среде проявилось в том, что в «Шинели» сама шинель, которой как будто полагалось быть деталью, едва ли не превратилась в одушевленную героиню.

В романе «Обломов» Гончарова красноречивейшая деталь – халат заглавного героя. В пьесе «Вишневый сад» Чехова – калоши Пети Трофимова, которые сначала теряются и никто не может их найти, а затем чудесным образом находятся, – и после этого звучит призыв: «Идем, господа!..» – и все отправляются в новую неизведанную жизнь.

Подробность, подробности

– такой способ представить объект(—ы) материального мира, при котором исключается индивидуализация и, напротив, приобретает значение множественность.

Экспрессивность, т. е. особая выразительность, подробностям не свойственна, что и отличает их от детали

.

Комната, где лежал Илья Ильич, с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Там стояло бюро красного дерева, два дивана, обитые шелковою материею, красивые ширмы с вышитыми небывалыми в природе птицами и плодами. Были там шелковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей.

Но опытный глаз человека с чистым вкусом одним беглым взглядом на всё, что тут было, прочел бы только желание кое-как соблюсти decorum неизбежных приличий, лишь бы отделаться от них. Обломов хлопотал, конечно, только об этом, когда убирал свой кабинет. Утонченный вкус не удовольствовался бы этими тяжелыми, неграциозными стульями красного дерева, шаткими этажерками. Задок у одного дивана оселся вниз, наклеенное дерево местами отстало.

Точно тот же характер носили на себе и картины, и вазы, и мелочи.

Сам хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто спрашивал глазами: «Кто сюда натащил и наставил всё это?»

Смысл этого обширного перечисления, конечно, в том, чтобы показать, насколько Обломов внутренне не заинтересован в обустройстве личного пространства, причем в широком смысле – это касается и имения. А вот другое описание: