Литературная классика в соблазне экранизаций. Столетие перевоплощений

Тем временем Анна знакомится в гостинице с неким купцом и уплывает с ним на пароходе, а беременная от Вронского Катя Маслова, оставшись одна, пребывает в отчаянии, но к Раскольникову возвращаться не хочет. Родив, подбрасывает новорожденную дочь в бедную еврейскую семью по фамилии Каплан, а сама кончает жизнь самоубийством. Еврейская семья приняла подкидыша; теперь это Фанни Каплан (по отцу графиня Вронская), которая со временем узнает, кто виноват в убийстве отца. Подрастая, она все больше мечтает о мести.

Анна-младшая проводит свою молодость в пьяных кутежах, меняя одного купца на другого, третьего, четвертого. Задумываясь порой о своей непутевой жизни, она приходит к выводу, что во всем виноват Лев Толстой – и в том, что погибла мать, и в том, что брат выгнал ее из дому. Несчастная женщина решает убить писателя и отправляется в Ясную Поляну, послав по дороге телеграмму с угрозой. Толстой понимает, что это не шутка, и спасается бегством, намереваясь затеряться и спрятаться, однако по дороге простужается и умирает.

Анна опять опоздала, ее снова преследуют привычная разгульная жизнь, вино и купцы.

Но вот наступил 1917 год, и Анна, очнувшись от пьяного загула, узнает, что во главе революции, которая произошла в Петербурге, стоит убийца Вронского, бывший гимназист из Симбирска. Значит, такую революцию нужно принять. Анна уходит из города, занятого белыми, и присоединяется к отряду красных, которым командует Василий Иванович Чапаев; она ухаживает за бойцами, стирает им, готовит еду, а когда нужно, ложится к пулемету. В отряде, выросшем в дивизию, ее называют Анна-пулеметчица. «Глядя на нее, комиссар отряда Фурманов говорит: “Напишу роман, обязательно о ней расскажу, только придется фамилию изменить, а то не поверят. И помоложе сделаю”»[76].

Тем временем Фанни Каплан выросла и, не отказавшись от своей мечты, в 1918 году настигла Ульянова-Ленина возле завода Михельсона. Со словами: «Помни о смерти моего отца», – девушка выстрелила в вождя из браунинга. Ее схватили, допросили, без суда приговорили к расстрелу и через несколько дней приговор привели в исполнение – по-видимому, хотели скрыть, что в юности вождь был убийцей, исполнителем заказа.

В ходе Гражданской войны погибает штаб Чапаева и он сам. Из его дивизии в живых остается только Анка-пулеметчица – ее опознал и пощадил командир белых – Сергей Каренин, ее брат.

Как только закончилась Гражданская война, Анна поселяется в Москве, мечтая почаще видеть Ленина, но когда в 1924 году вождь умирает, жизнь ее теряет смысл. В поисках пропитания она нанимается к состоятельным людям в домработницы. «Однажды, сходив в лавку за подсолнечным маслом, она идет домой и на трамвайных рельсах вдруг вспоминает о смерти своей матери. Приближающийся трамвай кажется ей тем самым поездом. В ужасе Анна бежит, выронив бидон с подсолнечным маслом на трамвайной линии возле Патриарших прудов…»[77]

Так дочь Анны и Вронского в становится той самой булгаковской Аннушкой, которая пролила масло…

В Эпилоге романа, который возвращает читателя к началу событий (то есть является прологом), эта связь нарочито продемонстрирована:

«Середина 19-го века. Москва. На вокзал прибывает поезд, которого на перроне дожидаются Стива Облонский и Вронский.

Вронский входит в вагон и сталкивается с Анной Карениной. Она как раз заканчивает разговор с попутчиком, и Вронского поражает ее внешность и манера разговаривать.

Попутчик Карениной, немного прихрамывая, выходит из вагона, опираясь на трость с серебряной рукоятью в виде головы пуделя.

Он долго стоит в тени вокзала и наблюдает, как Вронский смотрит вслед Анне Карениной и как Анна бросает на Вронского быстрые заинтересованные взгляды.

Попутчик чуть хмурит глаза, они у него разного цвета:

– Ну что ж, Михаил Александрович Берлиоз, время пошло́»[78].

Авторская фантазия, сталкивающая исторические лица с литературными персонажами из разных русских романов, превращает пространство книги в перенасыщенный абсурдистский трэш с массой второстепенных персонажей, шпионских интриг, фантастических домыслов, причудливых сближений. Сюжет держится на одном стержне – имени «Анна»: она и дочь Карениной, она и Анка-путеметчица, она и домработница Аннушка из «Мастера и Маргариты».

Сетевые читатели резонно иронизируют: «Нужно проработать линию до наших дней. Во время Второй мировой войны она принимает фамилию Франк и пишет “Дневник Анны Франк”. Или вспоминает спасенного на фронте белогвардейца Гумилева и начинает писать стихи под псевдонимом Ахматова»[79].

«“Анну на шее” забыли! – укоряет автора другой читатель. – Через нее можно ввести в ваше повествование Чехова, от Чехова (через Ольгу Чехову) протягивается логическая цепочка к Гитлеру, а через Ольгу Книппер-Чехову тянется цепочка к Сталину. Таким образом, Чехов оказывается истинным тоталитарным кукловодом двадцатого века, который из зависти к славе Толстого отвергал его человеколюбивое учение. В общем, тут есть чем поиграть»[80].