Литературное приложение «МФ» №04, май 2011

— Ну, что вы, ваша милость! — возразил рабби урезонивающим тоном. — Пророки вовсе не умны, они говорят лишь то, что Господь вкладывает им в уста. Господь же может вложить свои слова в уста кому угодно, даже ослице! Но не станете же вы спрашивать совета в важном деле у говорящей ослицы?

— Что же ты предлагаешь? — спросил сбитый с толку герцог.

— Я думаю, — глубокомысленно произнес Шломиэль, — что надо вызвать дух царя Шломо, которого господа рыцари изволят величать Соломоном. Он командовал внушительной армией и, наверное, сталкивался с ситуациями, подобными вашей.

— Хорошо, — согласился де Шатильон, усаживаясь в кресло, — призывай Соломона, да пошевеливайся, пёсья душа!

— Хочу лишь предупредить, что ваша милость должна с осторожностью отнестись ко всему, что скажут духи. Советы мёртвых не всегда полезны живым!

— Ладно, хватит молоть языком! — нетерпеливо бросил герцог. — Займись-ка лучше делом, не то придется всё же попотчевать тебя мечом!

Не проронив более ни слова, Шломиэль торопливо нарисовал магический круг, разделил его на пять частей и надписал в каждой части какие-то непонятные арамейские слова. При этом он постоянно бубнил себе под нос монотонные заклинания.

Внезапно раздался грохот, а между полом и потолком проскочила молния. Рено вздрогнул и перекрестился. Затем сверкнула вторая молния, третья, четвёртая. Вскоре молнии превратились в сплошной столб огня, вместо раскатов грома слышался какой-то жуткий вой, а герцог крестился, не переставая, и поминал имена всех известных ему святых.

Всё стихло так же неожиданно, как и началось. Молнии исчезли, грохот прекратился, а в воздухе запахло, как после сильной грозы. В центре магического круга стояла полупрозрачная фигура высокого человека, облачённого в богатую мантию восточного властелина.

— Это он? — спросил герцог шёпотом.

— Он, ваша милость, он самый! — с гордостью ответил Шломиэль.

— Ну, тогда поживее изложи ему суть дела!

— Конечно, ваша милость, — торопливо ответил рабби, — но умоляю вас, наберитесь терпения, ведь их величество не понимают по-арамейски, а ивритом я пользуюсь редко, и поэтому говорю медленно!

— Хорошо, — буркнул Рено, — но не воображай, что я буду ждать целую вечность!

Рабби Ашкенази заговорил с призраком, запинаясь и заполняя паузы жестикуляцией. Призрак что-то коротко отвечал Шломиэлю. Беседа продолжалась уже минут десять, и Рено, раздражённый тем, что на него никто не обращал внимания, начал уже свирепо скрежетать зубами и теребить рукоять меча. Наконец, рабби низко поклонился духу покойного государя, а тот, помахав на прощание рукой, исчез в беззвучной вспышке яркого света.

— Ну? — рявкнул герцог, свирепо глядя на еврея.

— Видите ли, ваша милость, — залепетал рабби, — в армии их величества никогда не происходило ничего подобного, и они не знают, как вам следует поступить… Ради Бога, ваша милость, оставьте в покое меч — царь подсказал мне путь к решению вашей проблемы!

— Этот путь, сдаётся мне, слишком длинен и начинает надоедать! — проговорил де Шатильон не предвещающим ничего хорошего тоном.

— Не извольте гневаться, ваша милость, — проговорил еврей, сопровождая свои слова многочисленными поклонами, — их величество дали мне имя одного духа, который безусловно сможет нам помочь! Есть в этом деле, однако, одна странность — этот дух не из прошлого, он из будущего, отстоящего от нас на семь с половиной веков!

— Как же это может быть?! — удивился герцог. — Если он из будущего, то он ещё не родился, а если он ещё не родился, то не мог и умереть!

— Я и сам не очень понимаю, — признался Шломиэль. — Их величество сказали, что призраки существуют вне времени, и поэтому можно вызывать духов, умерших когда угодно. Но, честно говоря, это объяснение кажется мне весьма странным.

— К дьяволу объяснения, — нетерпеливо бросил Рено. — Что это за дух?

— Его имя, — проговорил рабби, — Йохонан фон Нойман.

— Но это имя дворянина, а не еврея! — возмущённо вскричал де Шатильон.

— Я и сам удивился, ваша милость, — развел руками Шломиэль, — и несколько раз переспрашивал царя. Но их величество всякий раз подтверждали: этот человек — еврей. Кто знает, может быть, в будущем и евреев будут возводить в рыцарское достоинство?

— Ну, этого-то никогда не случится! — расхохотался герцог. — У вас, жидов, совершенно отсутствует доблесть, а это — первейшее качество, необходимое рыцарю!

— Не скажите, ваша милость, — возразил рабби, — разве Иеуда Маккаби, Иеошуа бин-Нун, царь Давид, богатырь Шимшон и многие другие не являли примеры достойной рыцарства доблести?

— Хмммм… мдаа, — неохотно согласился Рено, — но все они из далёкого прошлого!

— Но согласитесь же, ваша милость, — торжествующе воскликнул Шломиэль, — то, что существовало в прошлом, может опять возникнуть в будущем!

— Хватит болтать! — зарычал герцог, свирепо глядя на еврея. — Принимайся за работу, бездельник!