Литерное дело «Ключ»

И, подчиняясь странному, неведомо откуда пришедшему импульсу, достал из кармана ключ, подарок Волкова, и сунул его на самое дно баночки с кремом. Замазал тщательно дыру, закрыл крышку. Если что, ключ в надежном месте. Чепуха, конечно, шнз, да ведь кто знает истину… А как красив туалетный прибор… Французская работа третьей четверти XVIII века, расцвет Севрской мануфактуры. В Павловске убеждены, что у них уникум, единственный экземпляр, а вот и нет! Здесь не хуже и, может быть, даже дубликат!.. А это что? Из высокой вазы торчали длинные трехгранные спицы с тяжелыми круглыми головками. Их было штук десять, вытащив одну, полковник с удивлением обнаружил, что женщина того времени вполне могла воспользоваться такой заколкой как боевым оружием. А может быть, так и было предусмотрено?

В автомобиле снова включил прослушку: фон слышен, теперь дело за людьми. Они появились через час примерно, точного времени не засекал – не для отчета, для себя ведь… Кло вышагивала первой, за ней, шагах в пяти, шкандылял мужичок лет сорока пяти, рослый, безликий, такие играют в кино секретарей обкомов, успел еще подумать: «Ровесник мой. У нее определенно склонность к зрелым мужчинам». Они скрылись в подъезде, не обратив на него ни малейшего внимания. Лишний раз убедился, что давно сказанные слова преподавателя и собственный опыт еще ни разу не были опровергнуты. Объект ничего не видит за спиной, даже специально подготовленный, тем более если подготовка хреновая или царит убежденность, что все в полном порядке. Здесь было и то, и другое. Ведь олухи, которые стерегли, на все запросы по рации сообщали, что все в порядке. И вот – звук, чистый, ясный, будто слова долетают из-за плохо прикрытых дверей. «С чего начнем?» – это ровесник. «С чего хотите…» – у Кло усталый голос и безразличные слова. Бедная девочка, ты сама напоролась когда-то. Не надо было минеты в подъездах делать, долю и свободу ищут не в постели или тем более на батарее под лестницей, которую мыли в последний раз еще при Тиле Уленшпигеле. «Тогда начнем с дела. Делу – время, потехе – час. Ха-ха-ха». – «Ха-ха-хи…» – поддержала вяло. «Ключ подошел?» – «Я не входила в хранилище, это фиксируется видеокамерой, но у меня есть «дело» на этот сейф и абрис ключа. Ничего общего, как я вам и сказала сразу». – «Сразу не сразу, проверка – всему делу венец. Ты сможешь выдать вклад, если в наших руках окажется подлинный ключ?» – «Тут нечего мочь. По закону вклад выдается предъявителю, это обусловлено договором с клиентом. Правда…» – «Что?» – «Требуется еще и слово, пароль». – «Мы знаем это слово». – «Он мне его ни разу не назвал». – «Он его не знает. Будь начеку. Если встретится с тобою, вытяни из него максимум». – «Он настороже, я думаю». – «Тебе нечего думать. Он ни о чем не догадывается. У нас комар носу не подточит. Ладно. Раздевайся…» Насколько же он, Абашидзе, был нежнее, воспитаннее этих хамов… Бедная… Послышались звуки, они нарастали, стало противно. Ну вас к чертовой матери! Однако – слово…

Что же это за слово такое? Незадача…

Включил скорость, машина плавно тронулась. Кто он, этот бурбон, навалившийся на бедную Кло… Человек линии «Н» – поддержки нелегалов? Или активист из «ПР», прямой разведывательной линии всех направлений? А может быть, это сам товарищ резидент? Черт с ними, Кло и в самом деле сама все выбрала. Теперь надо ехать к Штернам; мысль, недавно мелькнувшая, взбудораженно, нервно подсказывала: ответ на вопрос может оказаться у них, славной парочки, именно в потертой папке, купленной некогда Моше на развалах набережной Сены.

Знакомый путь преодолел мгновенно, скорость пришлось снизить, как только въехал в спальный район, вот и их дом, справа, в глубине… Остановил автомобиль, знакомой асфальтовой дорожкой направился к подъезду. Здесь стояли две полицейские машины с включенными мигалками и «скорая помощь». Возбужденно переговаривались жильцы, детектив в штатском делал пометки в записной книжке, сердце полковника сделало скачок и покатилось в глубь живота. Понял: не случайно это все. И еще понял: они, Штерны. Кажется, служба активных действий (или кто там у них решил позабавиться) кончили старичков. Бедная Голда. Успела ли вспомнить в последнюю минуту о столе? О месье? Чушь какая… И гнусность… Откуда бы? Да все оттуда. Сам на пороге того же самого. А что делать? С волками общаемся…

Вынесли носилки, за ними вторые. Увы. Трупы в пластмассовых мешках, надежды никакой. Что же теперь делать? Не сунуться же в воду голым? Брод необходим. Папка господина Штерна. Какую же глупость совершил, не заглянув в нее, когда была возможность, когда держал в руках, и хозяин, Штерн, был бы счастлив таким вниманием. Не довелось. Профессиональное любопытство не сработало, а природного у русского человека нет. Нелюбопытен.