Литерный А. Спектакль в императорском поезде

Офицер связи при Духонине. Принимаю. Телеграмма. Резолюция собрания полкового, ротных комитетов и офицерского состава Первого революционного ударного полка. Выступление большевиков считаем авантюрой кучки безответственных элементов. Это выступление не принесёт желанного демократического мира, ибо, кроме позорного, тяжкого и унизительного сепаратного мира, большевизм другого дать не может. Революционный ударный полк считает своим священным долгом открыто заявить стране и вождю российской демократии Керенскому, что выступит по первому требованию на защиту Временного правительства для беспощадной борьбы с предателями свободы и нашей горячо любимой родины.

Духонин. Резолюция наштаверха: можно иметь в виду для посылки для подавления большевиков. Генерал-лейтенант Духонин.

Генералы и их штабы исчезают во тьме.

Тот же хорошо нам знакомый вагон. Косой свет как от театральных прожекторов сверху и снизу. В пересечении лучей стоит большеголовый человек в сильно приталенном френче без погон, в галифе и в сапогах с гетрами; сапоги на заметном каблуке. Тяжеловатый нос, мешки под глазами, стрижка бобриком. Конечно это Александр Фёдорович Керенский. Он стоит, закрыв глаза и слегка расставив руки — то ли загорает, то ли медитирует. Некоторое время — молча. Потом начинает издавать странные звуки, активно артикулируя.

Керенский

. О! А! У! Э! Ы! У осы-ы не усы-ы, не уси-ищи, а у-усики! Бу! Бо! Ба! Бэ! Би! Бы! Бя! Бе! Бё! Бю! Бло! Бла! Блу! Блэ! Чу! Чо! Ча! Че! Чи! Бу-бу-бу-бу-бупп! Бо-бо-бо-бо-бопп! Дбга! Дбго! Дбгу! Дбгэ! Та-дита-тадитя-тадито-тадитё! Вагоны вперёд покатили как мячики: так-чики, так-чики, так-чики, так-чики…

Умолкает. Подходит к вагонному окну. Теперь он стоит к нам вполоборота со спины, но нам понятно, что он делает перед окном разные гримасы. Потом кланяется, прижимая руку к сердцу.

Керенский (с аффектацией). Па! Пэ! Пы! Пу!..Пусть будет то, что будет. Пусть сердце станет каменным, пусть замрут все струны веры в человека, пусть засохнут все те цветы и грёзы о человеке, над которыми сегодня, с этой кафедры говорили презрительно и их топтали. Так сам затопчу! Не будет этого! Я брошу далеко ключи от сердца, любящего людей, я буду думать только о государстве. И пусть знают, что всё, чего вы хотели и чего не было, может быть. Бы! Бо! Ба! Бэ! Би!

Умолкает. Поворачивается в разные стороны, стараясь не отрывать взор от окна. Принимает позы: рука ко лбу; руки воздеты; ладонь за борт френча, другая за спину. Снова к окну.

Керенский. Пусть знает каждый, пусть знают все, кто уже пытался поднять вооружённую руку…

Свет в вагоне Керенского гаснет, а с двух противоположных сторон от него вспыхивает и освещает штабы Духонина и Черемисова. Слова заглушаются посторонними шумами, в которых слышится пулемётная стрельба, яростные крики, стук и шипение паровоза. Из этого звукового хаоса вылепляются отдельные фразы. Духонин (слева) что-то нервно кричит в трубку. Черемисов (справа) отвечает не сразу и несколько неохотно.

Генерал Духонин

 (слева). У аппарата наштаверх Духонин… (Шум, грохот.) Благоволите объяснить, что происходит и почему отменён приказ о переброске войск… (Шум.) Почему отменён приказ о переброске… Вы меня слышите?

Генерал Черемисов(справа). У аппарата главкосев Черемисов. Здравствуйте, Николай Николаевич, я вас слышу. Вы что-то начали сейчас говорить.

Духонин. Генерал Лукирский мне сообщил, что вами отдано распоряжение, отменяющее отправку войск в Петроград по приказанию главковерха. Он не смог дать разъяснений, поэтому я обращаюсь к вам. (Шум, грохот.)

 Распоряжение, отменяющее отправку войск в Петроград… Чем это вызывается?

Черемисов. Это сделано с согласия главковерха, полученного мною от него лично… (Секундная заминка.) Вы меня слышите?

Духонин. Слышу вас хорошо.

Черемисов. Керенский от власти устранился и выразил желание передать должность главковерха мне. (Пауза.) Вопрос этот, вероятно, будет решён сегодня же. Благоволите приказать от себя, чтобы перевозки войск в Петроград, если они производятся на других фронтах, были прекращены. Главковерх у меня. Не имеете ли вы что передать ему?

Духонин. Можно ли просить его к аппарату?

Черемисов. Невозможно, в его интересах.