Литконкурс Тенета-98

Я сразу подумал, что что-то подобное и ожидал увидеть. Будучи человеком вежливым, я стал активно изучать глазницы и лобные доли данного предмета, задавая редкие, не лишенные смысла научные вопросы. Я вряд ли мог определить возраст и расу умершего, как и количество лет, которые он провел в могиле, но Лариса достаточно продолжительно и подробно заполняла мои пробелы в антропологии. Наша непринужденная беседа продолжалась некоторое время, и в завершении она протянула мне эту холодную округлую кость и мягко улыбнулась. Я внимательно посмотрел на ее доброе лицо, которое, как мне отчасти уже показалось, приобрело в Воронеже какие-то новые черты, неизвестные мне ранее. Слегка прищурившись, я огляделся вокруг, обнаружив, что в комнате уже никого нет, а затем повернулся к Ларисе и похолодел: ее улыбка постепенно приобретала жуткие очертания злорадной насмешки, она расхохоталась и, щелкнув зубами, выпустила острые когти. В следующую секунду, не обращая внимания на скверное шипение, раздавшееся за моей спиной, я вылетел из сарая наружу.

Я бежал достаточно долго, насколько мой взбудораженный мозг позволял контролировать ход времени. Во всяком случае, перед моими глазами успели промелькнуть многие детали окружающего ночного ландшафта, прежде чем я споткнулся обо что-то, и полетел кубарем, громко хрустя ломающимися ветвями. Я уперся ладонями в мерзкий холод податливой почвы и вгляделся в глубокую, беспрерывную темноту вокруг. Меня охватил дикий страх, мысли стали путаться в единый, неподдающийся распутыванию клубок. Чтобы хоть немного сосредоточиться, я обратил взгляд в сторону неба, надеясь сосчитать горящие в черном бархатном пространстве звезды. Их ослепительный блеск, зловеще мерцающий в глубине далекого и практически неизведанного космоса, напугал меня еще больше и, чувствуя, как быстро колотится сердце, я вновь вскочил на ноги и бросился дальше. — "Вот он, асфальт, мокрый асфальт под ногами, это где то рядом, я был здесь", — произносил мой внутренний голос, и, тщательно копируя его еле слышным шепотом, я пытался справиться со страхом и не утерять тонкую нить, соединявшую меня с явью. Я стремительно втискивался в узкое пространство между двумя заборами, понимая, что меня начал догонять шум двигателя низко летящего самолета. Пролетающие самолеты были здесь частым явлением, ибо аэропорт «Шереметьево» располагался всего в нескольких километрах отсюда, это я прекрасно помнил, но падающие самолеты… Самолет снижался, приближался ко мне, пространство между заборами сжималось все сильнее и сильнее, я явственно представил себе, как меня накроет сверху громадная грохочущая махина, заденет меня своими шасси и задавит всей своей гигантской массой. В ужасе я ринулся вперед и вырвался из раскатов самолетного грома, мало-помалу исчезающих где-то вдали. Впереди маячил какойто свет, в котором отчетливо прорисовывались свирепые кроны черных деревьев. — "Самое главное, держать себя в руках. Спокойно…" — упрямо твердил я, приближаясь к источнику света, позволившему четче различать рисунок окружающего пейзажа. Невдалеке была растянута паутина забора из тонкой сетки, и черный асфальт под ногами сменился грязновато-серыми бетонными панелями, покрытыми сияющими в таинственном свету пятнами непросохших после дождя луж. Я совершенно четко представлял себе, что чем больше реальных деталей отпечатается в моем сознании, тем больше шансов сконцентрироваться появляется у меня. — "Это пляж", — уже овладевая собой, тихо произнес я.

— Боб! — раздался чей-то близкий и очень знакомый голос. Я даже обрадовался, представив себе, что могу ответить кому-то и тем самым окончательно вернуть под свою власть утратившую влияние реальность. Я быстро оглянулся, но никого не увидел, лишь только фонарь, случайно сфокусировавшийся в моем глазу, поразил его ударом яркого, мгновенно сузившего зрачок света. Я отвернулся и, просунув пальцы сквозь проволочную сетку забора, начал мысленно складывать геометрические фигуры из ячеек. Эта зарядка немного помогла мне, я почти совсем успокоился и сразу понял, что держусь руками за ворота. Отворив их, я оказался на территории пляжа.

Страх, однако, начинал снова подкатываться, внезапно передо мной выросли жуткие черные силуэты далеких деревьев. Я даже представил себе вдруг их плесневелую, сморщившуюся от столетий толстую кору, по которой отвратительно шевелились, извивались и прыгали миллиарды уродских насекомых. Машинально, уже где-то в глубине извилин уловив сигнал, что существует средство спасения, я расстегнул рубашку. Скидывая легко поддавшиеся джинсы и кроссовки с носками, я ощущал, что быстро иду по влажной траве, переходящей в приятный на ощупь мягкий песок. Это ощущение окончательно убедило меня в правильности решения, и, отбросив последний лоскуток одежды в виде трусов с изображенными на них маленькими зелеными фигурками птиц, стилизованных под роботов (тренируя разум, я успешно вспоминал некоторые мелкие детали действительности), я бросился в переливающуюся светлыми бликами воду.