Литконкурс Тенета-98

Волк медленно брел по лесу, периодически натыкаясь на деревья. Такая ситуация Волку определенно не нравилась. Жрать нечего, проклятые зайцы попрятались в норы и страдают отсутствием желания вылезти оттуда. Волк уже закончил построение трехэтажного матюга на эту тему и переходил к четвертому, как его внимание привлек громкий шум. Собственно говоря, весь этот шум составляли усиленные эхом истошные вопли.

Такого типа вопли Волк уже слышал. Тогда их издавала обезьяна, когда у нее из задницы торчал металлический ерш, а вторая обезьяна (видимо от избытка технического образования) вместо того, чтобы просто вынуть ерш, пыталась его вывинтить. Она крутила его то в одну сторону, то в другую и при этом приговаривала:

— Никак не могу понять: здесь левосторонняя резьба или нет?

Волку с тех пор надолго запал в душу невыясненный вопрос: "*А как ерш попал-то туда?*", хотя все остальное не произвело должного впечатления.

Но на этот раз вопли доносились из двухэтажного домика:

— Ты же знаешь, твоя Бабушка больна, у нее паралич матки!

— Шлюха! — смачно и торжественно произнесла Красная Шапочка.

— И к тому же ей трудно готовить. Ты думаешь, это просто — руками наломать дрова, а потом развести в избе костер?!

— Хррр!

— Так что надевай красную шапочку и отнеси Бабушке эти пирожки!

— Только этой мудацкой шапочки мне и не хватало. Выглядишь в ней как лесное уебище на болоте, — пробормотала Красная Шапочка, но спорить не стала и пошла одеваться.

Но всего этого Волк не слышал. Все звуки, исходившие из дома, натыкались сначала на левую сосну, затем на правую, затем сосны обменивались эхами, интерференция которых и создавала резонанс. Несмотря на это, Волк хвостом чуял прибыль в желудке, а доверять дедуктивному мышлению своего хвоста Волк привык.

"*Надо ее опередить*",подумал волк и потрусил по дороге от дома. Добежав до леса, он отыскал подходящие кусты и устроил в них засаду, наблюдая за приближением Красной Шапочки. Чем ближе становилась Красная Шапочка, тем сильнее становился аппетитный запах еды. Нюх его не обманывал — в корзине находились пирожки с мясом. "*Нужно выведать ее говеные планы*", — подумал волк и, плотоядно облизнувшись, вывалился на дорогу.

— Добрый день, мистер Волк! Что Вы тут делаете?

"*Тебя жду, идиотка. Что же еще?*"

— Добрый день, Красная Шапочка! Да вот поссать вышел.

"*Это традиция или извращение? Да и видок у него — как с помойки, ей-богу*"

— Вы прекрасно выглядите, мистер Волк!

"*Если бы ты мне еще и пирожки отдала, я выглядел бы еще лучше*"

— А вы, значит, прогуливаетесь, мисс?

"*Вот достал! И чего ему, придурку, нужно?*"

— Да вот бабушек пирожки несу …

"*Да пошла ты …*"

— Ну, счастливой вам дороги, мисс!

"*Да пошел ты …*"

— До свидания, мистер Волк!

И Красная Шапочка тронулась. Волк смотрел ей вслед. Дорога делала изрядный крюк. Говорили, что таким вот образом выпендрился один шизик, своими ногами вытоптав эту дорогу. И вот по ней неторопливо удалялась Красная Шапочка, старательно впечатывая шаг.

— ------------------

— Есть ли у Вас план, мистер Волк?

— Есть ли у меня план? Есть ли у меня план?! — взорвался внутренний голос, — Да уж, конечно есть!

Лапы сами понесли Волка в правильном направлении. Ворвавшись с грохотом в магазин, Волк потребовал себе красную шапочку. Продавец поразился:

— Ты что, серый? Совсем умом тронулся? Или у тебя совсем мозги отгнили?

— Шапку, придурок, дай! — вопил Волк.

— А справка от психренатора у тебя есть? — мягким голосом поинтересовался продавец.

В ответ Волк показал мощный аргумент.

— Черт с тобой, грызи свои яйца, — устало пробурчал продавец и швырнул предмет Волку в нос.

… Когда топот смолк вдали, продавец покрутил пальцем сначала у одного виска, затем у другого. Ничего не изменилось. "*Ничего не понимаю*"

***

Волк на всех парах ломился через лес, бросаясь широкой грудью на ветки, производя при этом шума не меньше, чем случка лосей в сушняке. Птицы, не припоминающие подобного, тихо и торжественно падали в обморок, сшибая по пути все шишки, вероломно растущие на траектории падения. Медведь, питавшийся неподалеку малиной, от неожиданности подавился, закашлялся до хрипоты и от надрыва наложил кучу. Оступился и, поскользнувшись в собственном дерьме, пал на землю, поймав по пути черепом булыжник. В таком непотребном виде его и нашли двое бобров. Бобры над ним долго ржали и, обессилев, скончались у медведя на груди в страшных судорогах.

Добравшись до дома Бабушки, обессилевший Волк аккуратно и размеренно постучал ногой в дверь.

— Дерни за веревочку, дверка и откроется! — раздался скрипучий старушечий голос.

Рядом с дверью висела смывная цепочка от унитаза. Волк ухватился за нее покрепче и дернул. Тут произошло такое, чего он совсем не ожидал — неожиданно для него дверь открылась наружу, а не внутрь, как в лучших домах Парижа. В результате Волк оказался в трех метрах от двери с больной головой.

Отупевший Волк поднялся, механически отряхнул с себя пыль и шагнул внутрь домика на заплетающихся лапах. На втором шаге лапа попала в призовое ведро.