Лица

ВНЕШНИЙ ВИД. Он был в том возрасте, когда каждый новый месяц делал его неузнаваемым. Он еще рос. Всего лишь год не видел дядю, а приехал в Луганск, и тот его не узнал. Жених! Вместо коротенькой челочки — волнистая шевелюра. Сорок третий размер ботинок. Басовые ноты в голосе. Высота — метр восемьдесят. «С твоим ростом, — говорили ему в деревне, — ты в армии не пропадешь!» Несет табачищем… А сам дядя маленький, худенький, и всего на двенадцать лет старше.

— Знаешь, Игорь, — сказал с тревогой, — мы теперь с тобой мужчины, и секретов между нами быть не должно.

— Да ты не бойся, — ответил Игорь, — я тебя не опозорю.

И улыбнулся прежней улыбкой, и дядя успокоился: он!

Стал Игорь в движениях чуть-чуть неповоротливым, солидным, спокойным. Медленно и вроде бы нехотя отойдет от буровой, а через секунду Щетинин хватится: где малый? Сидит на макушке огромного дерева. Как будто просыпается в нем другой человек, берет в свои руки вожжи, и удержать его уже никто не может. А потом сам же резко затормозит, вернет хозяину управление, — на, мол, с меня довольно, — и возвращается Игорь на место так спокойно и неторопливо, будто секунду назад не только не сидел на дереве, а даже дерева этого в помине не было.

Глаза у него ясные и добрые, нос курносый, лицо чистое, а руки громадные, рабочие, не холеные.

Нормальный парень.

Хорошо живет. Хорошо работает. Трудно думает. Ищет.

А почему бы ему не искать? Что он, бездельник какой? Или старик? Или в чем-либо ущемленный?

Кто из нас не читал книг, в которых великие путешественники еще в шестилетнем возрасте переплывали лужи, а великие композиторы давали концерты, когда носили еще коротенькие штанишки?

Я не хочу сказать, что это вранье. Я хочу сказать, что это исключение. Поиск самого себя — процесс, как правило, мучительный, долгий и, к сожалению, не всегда успешный. И чаще всего мы сами в этом виноваты: с одной стороны, не умеем помочь человеку, с другой стороны — искусственно прерываем поиск, считая, что «поискал, и будя».

Наш Игорь, как и все дети на земном шаре, тоже ходил в коротеньких штанишках, тоже шлепал по лужам, и рисовал, и пел, и традиционно прыгал с крыши сарая, и даже писал стихи. Это вовсе не значило, что из него должен обязательно получиться летчик, артист, мореплаватель или поэт. Просто шел естественный для ребенка процесс познания самого себя — первый этап поиска будущей профессии. Как известно, у детей интересы всегда больше их возможностей, тем более еще не открытых. Потому-то поиск и идет сначала широким фронтом, а затем постепенно сужается, пока не станет целенаправленным, острым, пока на острие не засверкает талант.

А когда он должен засверкать? В момент получения аттестата зрелости? Или получения паспорта? До этого торжественного дня — тишина, а именно в этот день человек должен встрепенуться, открыть в себе талант и громогласно объявить о своем выборе?

Это же несерьезно.

Маркс говорил, что время есть пространство для развития способностей, и, обратите внимание, не ограничивал это время какими-нибудь сроками.

Как же быть с нашим Игорем, который вырос уже до метра восьмидесяти, а себя еще не нашел?

Не стоит говорить о том, кто в этом виноват. Лично я не знаю. Можно по традиции назвать школу, родителей или судьбу. А можно не называть. Мы знаем много случаев, когда и школа, и родители, и так называемая судьба с одинаковым успехом гасили истинные таланты в юношах и давали им разгореться. Сколько случайностей, совпадений, сочетаний и встреч определяют биографию молодого человека, дают ему возможность узнать, кем он хочет быть и кем он быть может!

Перед нами живой и реальный Игорь Липчук: такой, какой он есть. Что вы можете ему посоветовать? Я вижу только единственный выход: пусть он ищет свое «интересно» до тех пор, пока не найдет. Нам же с вами, как и всему нашему обществу, невыгодно, чтобы плодилась армия скучных, равнодушных, недовольных своей судьбой людей. В конце концов, Игорь ведь не лежит на диване, задрав ноги, не плюет в потолок, не сидит на шее у мамы с папой и не из погреба достает свой хлеб. Он ищет интерес делами и собственными руками.

Не знаю, как вы, а я считаю так: пусть Игорь, не стесняясь, перепробует несколько профессий подряд. У Горького их было свыше десятка. У Джека Лондона еще больше. Не мешайте Игорю Липчуку! Ведь ищет он всего-то чуть-чуть: счастье. Ему еще девятнадцать лет…

Между прочим, ему уже девятнадцать лет! Как видите, без диалектики не сделаешь и шагу. Искать, конечно, пусть ищет, но сколько же все-таки можно искать?

По этому поводу у нас будет с Игорем особый разговор. Человек он взрослый, умный, самостоятельный. Наше дело — сказать то, что мы сейчас скажем. Его дело — выслушать и поступить, как он считает необходимым.

И не обижаться.

Потому что дело не столько в профессиях, в которых Игорь не видит ничего привлекательного, сколько в нем самом. Ошибка Игоря — методологическая. Он слишком поверхностно судит о специальностях, он воспринимает их как бы на слух, пробует на язык, вместо того чтобы раскусывать.