Лицензия на убийство. Том 2

Несмотря на разбитый нос и то, что его держали под руки двое громил, Носок держался даже немного вызывающе.

— Она здесь, — сказал посланник коллекционера, и в его голосе начали проклёвываться нотки раздражения.

— С чего вы это взяли?

— С того, что ты её украл и единственное место, где ты её можешь держать — в доме с отключёнными камерами слежения!

— А с чего вы решили, что я её украл?

— Да с того, что по нашим данным, эта картина должна быть в личной коллекции одного очень серьёзного и уважаемого человека! И нет никаких вариантов, никаких путей, по которым она могла бы попасть к тебе. Кроме одного — ты её украл! Или не ты, а кто-то из твоих сообщников. Не исключено, что твоя задача — лишь продать её!

— Вы ошибаетесь! И сильно за это поплатитесь! Картина моя!

— Нет! Ты её украл. Всё указывает на это! Ты не хочешь светить своё имя — раз! Выставил в последний момент и за низкую цену — два! За очень малую для такой картины цену! Настоящий хозяин никогда бы так не поступил! Непонятно, правда, почему её владелец до сих пор не заявил в полицию о краже, но нам на это плевать. Отдай картину и будешь жить!

Посланник коллекционера встал с дивана, подошёл к Носку, отвесил бедняге звонкую пощёчину и крикнул:

— Где картина?!

— Что Вы творите? — с сожалением произнёс адвокат, при этом страха в его голосе не чувствовалось.

— Где картина? — повторил незваный гость, но уже не так громко.

— Её здесь нет! — неожиданно громко и с нескрываемой злостью проорал в ответ Носок. — Вы её не получите! Она в надёжном месте!

Незнакомец ещё раз ударил неуступчивого адвоката, в этот раз по другой щеке.

— Не зли меня! У тебя есть минута, чтобы рассказать, где картина! Даю слово при таком раскладе оставить тебе жизнь! В противном случае я всё равно вытрясу информацию, но тебя убью уже просто из принципа!

Пока незваные гости допрашивали Носка, комедианты лежали на втором этаже. Они внимательно наблюдали за происходящим внизу: Жаб довольно равнодушно, Ковалёв с нескрываемым удивлением. Очень уж поразили комедианта стойкость и упорство адвоката.

— Что скажешь, дружище? — шёпотом спросил Лёха товарища.

— Скажу, что этот Тид — умный парень, раз сам не приехал.

— Ну, это логично, к чему такой риск? Только я тебя немного про другое спросил. Что будем делать?

— Спасать Носка. Что же ещё? — ответил Жаб.

— Это понятно. Вопрос: как спасать?

— Тебя интересует, как быстро вырубить троих вооружённых бойцов?

— Ты догадливый. Но я и раньше подозревал, что кого попало в разведку не берут. Есть идеи?

— Не представляю пока, как спасать, — сказал амфибос. — Надеюсь, они рассредоточатся. Давай подождём.

— Подождать не проблема, лишь бы нашего хилого адвоката не пришибли.

— Не должны. Кто им тогда скажет, где картина? Время у нас есть. Что-нибудь придумаем, пока они его будут пытать, а делать это они явно будут долго.

— Не думаю, что Носку понравился бы такой план, — усмехнулся Лёха.

— Другого пока нет, — спокойно ответил Жаб.

Тем временем на первом этаже вовсю продолжался допрос. Представитель коллекционера ещё несколько раз ударил адвоката по лицу и снова спросил:

— Последний раз предлагаю всё рассказать добровольно. Где картина?

— Я вам ничего не скажу! — взвизгнул Носок, то ли он не до конца осознавал нависшую над ним опасность, то ли был так уверен, что комедианты его в обиду не дадут.

— Хорошо. Нет, так нет, — главарь незваных гостей с сожалением вздохнул и сказал помощникам: — Мизинец подготовьте!

Громилы тут же подтащили Носка к большому столу, стоявшему в центре гостиной. Адвоката усадили на стул, а его левую ладонь прижали к краю стола так, что вся она ушла под столешницу, а мизинец остался сверху. Как ни пытался Носок убрать палец с поверхности стола, у него ничего не получалось.

Тем временем посланник коллекционера обошёл комнату, внимательно разглядывая всё вокруг, и снял с одной из висящих на стене полок массивную металлическую статуэтку, изображавшую устремлённую ввысь ракету. Мучитель Носка поднёс тяжёлый предмет искусства к столу и без лишних слов с размаху опустил его на мизинец адвоката. Палец раздробило, гуманоид истерично закричал и тут же потерял сознание.

— Что с ним? — с удивлением спросил один из громил.

— Похоже, сознание потерял, — ответил ему товарищ и обратился к главарю: — Может, не стоило так сразу палец плющить?

— Да кто ж знал, что он такой нежный? Рабочий же метод, — с раздражением ответил главарь. — Приведите его в себя! Зато, я уверен, теперь он будет сговорчивей.

Глядя на всё это со второго этажа, Лёха мрачно прошептал:

— Жаб, напомни мне сломать потом этому уроду палец, а лучше три.

— А я бы отрезал, — ответил амфибос. — Это более эффективно.

— Да, ты знаешь толк в суровых развлечениях.

— Я думал, ты хочешь отомстить, а не развлекаться, — удивился амфибос, как обычно, принявший слова друга всерьёз.

— Одно другому не мешает, дружище.

Уроженца Лифентра приводили в себя минут десять. Когда он наконец-то очнулся, то сразу же запричитал:

— Что вы наделали? Садисты! Это вам просто так с рук не сойдёт!

— Много слов! — прикрикнул человек Тида, перебивая адвоката. — Где картина?