Лицом к лицу

Я вынужден вернуться назад и напомнить вам о завещании Глори, вернее, о его копии, – Эллери перевел дух. – А именно – о том тексте, который она вписала симпатическими чернилами между машинописных строк. О том, как ей случайно удалось подслушать планы своего собственного убийства из ваших уст, Армандо. Как раз в тот самый вечер, когда вы пригласили Роберту Вест в квартиру своей жены, полагая, что та находится на вилле в Коннектикуте. Именно тогда вы задумали подговорить девушку совершить для вас убийство.

– Слушайте, вы, – меня на дешевый понт не возьмешь! – заявил Армандо, оскалив белые зубы в некоем подобии улыбки. – Все это срежиссировано просто шикарно, мистер Куин, но не надейтесь, что я от неожиданности вдруг сболтну какую-нибудь глупость. Рассказ о подслушанном Джи-Джи разговоре? Симпатические чернила? Боже, вы только подумайте, какая романтика! Но, увы, не в моем вкусе… Для меня нужно что-нибудь посолиднее.

– Вопрос в том, – продолжал Эллери, поворачиваясь спиной к смуглолицему потомку цыганского рода, – вопрос в том – что нам известно о времени, когда произошел преступный разговор? Это наилюбопытнейший вопрос.

Но тут его прервали.

– Вы, видимо, не могли придумать ничего лучшего по отношению ко мне, как копаться в уголовном дерьме вместо моей свадьбы! – раздраженно воскликнул Харри Берк. – У вас с головой не все в порядке, Куин! Явно не все дома… Вы соображаете хоть, что несете?

– Значит – на повестке дня вопрос о времени, – повторил Эллери. Он достал из кармана листок голубоватой бумаги, – Вот копия завещания с тайной запиской между строк. Вы, Харри, и вы, Роберта, а также и мистер Уессер присутствовали при ее чтении. Поэтому вы, равно как и мой отец, зачитавший ее вслух, знакомы с ее содержанием. Судья, Лоретта, миссис Пилтер и Армандо – особенно Армандо, не так ли? – еще нет. Поэтому прошу потерпеть, пока я прочту ее вслух.

– Да вы сами взяли ее, да и написали! – оскалился Армандо. Однако в его улыбке проскользнула некоторая настороженность, – Впрочем, читайте. Жалко, что ли?

Эллери не обратил на его реплику ни малейшего внимания.

– «Я пишу эти строки, потому что данное завещание в скором времени может вступить в силу, – начал он. – Я собиралась уехать на виллу, чтобы на некоторое время сменить обстановку…» – Он читал бесстрастным тоном, напоминавшим школьного учителя, в то время как остальные – учеников, собравшихся на урок. Темой этого урока было: как жена Армандо отправилась в Ньютаун и обнаружила, что секретарша забыла распорядиться насчет электричества; как в доме было очень «холодно и сыро» и как Глори, опасаясь простуды, предпочла вернуться в город. Как она проникла в квартиру с запасного хода и подслушала беседу своего мужа с незнакомкой, а также описание внешности Роберты. Как Армандо обозвал ее «коровой», которую им с Робертой предстоит «хорошенько подоить». О его предложении, чтобы Роберта совершила убийство, пока он обеспечит себе алиби, после чего унаследует все деньги и женится на Роберте. И как не в силах больше выносить этого Глори Гилд выбежала из квартиры «куда глаза глядят», как почти всю ночь бродила по улицам и, наконец, уехала обратно на виллу в Коннектикут, где «оставалась два дня, обдумывая случившееся». И так далее, до самого конца.

Все озадаченно молчали, но только не Армандо!

– Естественно, я отрицаю все это! – заявил он, – Это подлог!

– А ну-ка, поспокойнее! – распорядился Эллери, засовывая копию завещания обратно в карман, – Возвращаюсь к тому, с чего начал. И спрашиваю вас: есть ли в этом документе, только что зачитанном мною, хоть одно слово, указывающее ВРЕМЯ, когда происходила эта мерзкая сцена? – Он покачал головой, – Надо смотреть фактам в лицо: записка Глори не содержит абсолютно никаких сведений о дате встречи Армандо с Робертой.

– Но Роберта уже указывала дату! – разволновался Харри. – Ночь, когда этот негодяй пытался склонить ее на убийство – когда она в ужасе выбежала из квартиры Гилд, – приходится на май месяц. Вы что, забыли? И причем здесь эта чепуха с вопросом о дате?

«Харри, Харри…» – подумал Эллери.

– Харри, сделайте милость, – остановил он Берка. – Дайте мне объяснить «эту чепуху». Глори была убита тридцатого декабря прошлого года. Вы, я и мой отец изучили ее дневники и воспоминания вдоль и поперек, особенно за прошлый год. И что же мы обнаружили? Что каждая страница (за исключением одной) мелко исписана плотным бисерным почерком. И ни на одной нет упоминания о событиях той роковой ночи, когда Глори подслушала разговор Армандо. В майских записях в том числе. Никто (правильнее будет сказать – ни один из ведущих следствие) не ухватился за этот факт и не сделал соответствующих выводов. То есть получается, что за весь прошлый год Глори Гилд не написала в дневниках ни слова о подслушанном заговоре. Вернее – прямо не написала.

– Что значит – прямо? Ты на что намекаешь? – помрачнел инспектор Куин. – Она вообще не написала об этом – ни прямо, никак. Ты же сам только что сказал.