Литума в Андах

Они замолчали и оба стали смотреть вниз, в ущелье, откуда должен был появиться Томас. Там уже сгустилась и быстро поднималась вверх темнота, вскоре горы до половины утонули в ней. Похолодало. Литума видел, что Мерседес плотнее укуталась в куртку, подняла воротник, зябко съежилась. Кто он такой, его помощник? Рядовой полицейский, но ради него эта умопомрачительная женщина, не побоявшись трудностей, добралась сюда, на край света, чтобы сказать ему о своей любви. Значит, ты раскаялась, что бросила его? А принесла ли она с собой эти четыре тысячи долларов? Ты потеряешь голову от счастья, Томасито.

– Вы очень смелая, раз пришли сюда одна по пуне от самой дороги. Здесь ведь нет никаких указателей, недолго и заблудиться.

– Я и заблудилась, – засмеялась она. – Мне помогли индейцы. Они не говорят по-испански, и мы объяснялись как глухонемые. Наккос! Наккос! Они смотрели на меня так, будто я явилась с другой планеты. В конце концов до них дошло.

– Но можно было встретить и еще кое-кого, это было бы не так приятно. – Литума швырнул окурок вниз, в ущелье. – Вам не говорили, что в этих местах орудуют терруки?

– Да, верно, мне повезло, – согласилась она. И без перехода заговорила о другом: – Как странно, что вы узнали пьюранский говор. Я думала, что избавилась от него. Я ведь давно уехала из Пьюры, когда еще была совсем пигалицей.

– Пьюранский говор никогда не исчезает полностью. Хоть немного, да остается, – объяснил Литума. – В Пьюре такой красивый выговор, нигде не слышал лучше. Особенно если говорят женщины.

– Могу я здесь умыться и немного привести себя в порядок? Не хочу, чтобы Карреньито застал меня в таком виде.

Литума чуть не сказал ей: «Да вы и так чертовски красивая», но вовремя прикусил язык.

– Да, пожалуйста, какой я дурак, сам не догадался. – Он встал. – У нас есть умывальник, вода, мыло, зеркальце. Конечно, это не ванная комната, не надейтесь, здесь все очень примитивно.

Он повел ее внутрь дома и сконфуженно крякнул, когда увидел, с какой брезгливостью она рассматривает их раскладушки, скомканные одеяла, продавленные чемоданы, на которых они частенько сиживали, и уголок, служивший им туалетной комнатой: разбитый рукомойник над бочкой с водой и маленькое зеркальце, укрепленное на шкафу, где хранилось оружие. Он налил в рукомойник свежей воды, достал новое мыло, принес со двора чистое сухое полотенце и снова вышел из дома, плотно прикрыв за собой дверь. Он сел там же, где они разговаривали с Мерседес, и через несколько минут увидел в уже подступающих к дому сумерках своего помощника. Тот шел, держа карабин в руке, сильно наклонившись вперед, ускоряя шаг на крутых подъемах. Ты даже не можешь представить, какой сюрприз тебя ждет, парень. Это будет самый счастливый день в твоей жизни. Когда Карреньо подошел ближе, капрал заметил, что он улыбается и машет ему листом бумаги. «Радиограмма из Уанкайо», – догадался он и встал ему навстречу. Приказы и инструкции из управления, и, судя по лицу Томасито, хорошие приказы.

– Ни за что не угадаете, куда вас посылают, господин капрал. То есть, я хочу сказать, господин сержант.

– Что? Меня повысили?

– Надеюсь, что это не шутка. Вас переводят с повышением в Санта-Мария-де-Ньева, начальником поста. Поздравляю, господин сержант! – и он протянул Литуме лист бумаги со штампом компании.

В наступившей темноте Литума не мог уже прочитать текст радиограммы, буквы были похожи на паучков, густо усеявших лист бумаги.

– Санта-Мария-де-Ньева? Где это?

– В сельве, в верховьях реки Мараньон, – засмеялся Томас. – Но самое смешное – это куда направляют меня. Попробуйте-ка угадать – и вы умрете от зависти.

– Нет, не говори мне, что в Пьюру, не говори, что тебя направляют на мою родину.

– Именно туда, в комиссариат района Кастилья. Крестный сдержал слово, вытащил меня отсюда даже раньше, чем обещал.

– Сегодня твой день, Томасито. – Литума похлопал его по спине. – Сегодня тебе выпал счастливый билет. С этого дня в твоей жизни начнется счастливая полоса. Я дам тебе рекомендацию, обратишься к моим друзьям, непобедимым. Смотри только, чтобы эти сорвиголовы не сбили тебя с пути истинного.

– Что там за шум? – спросил удивленно Томас, показывая на дом. – Там кто-то ходит.

– К нам пожаловала такая гостья – ты не поверишь своим глазам. Кто-то, кого ты знаешь. Иди – и увидишь, Томасито. А обо мне не думай. Я спущусь сейчас в поселок пропустить рюмку-другую анисовой в компании Дионисио и его ведьмы. И знаешь, пожалуй, я здорово напьюсь. Так что не жди меня, вряд ли я вернусь этой ночью, переночую там, где меня сморит сон, – в трактире или в каком-нибудь бараке. Залью в себя столько, что любое место мне покажется ложем из роз. Увидимся завтра. Давай же, Томасито, иди и приветствуй твою гостью.

* * *

– Какой сюрприз, господин капрал, – сказал Дионисио, увидев в дверях Литуму. – Вы еще не уехали из Наккоса?

– Остался специально, чтобы попрощаться с вами и доньей Адрианой, – засмеялся Литума. – Найдется у вас что-нибудь поесть?

– Пресные галеты с вареной колбасой. Зато выпивки – хоть оптом берите.