Люби меня полностью

Я почувствовал, как позвоночник скручивает предательскими жгутами, но кто-то же должен прекратить этот балаган! Я выяснил, что Полина действительно запуталась и решила, что влюблена в меня. Теперь я могу быть спокоен, что Темой она не увлечена, и всё закончится, как только мы закроем тему между нами.

— Снова лжешь? Тебе напомнить, каким грубым я могу быть?

— Мне нравится твоя грубость, — она упрямо не уступала, подскочила со стула, задрала подбородок, выпятила грудь.

— Трахну тебя в жопу — тоже понравится? — я решил грубить до конца.

Лина отступила, покачала головой.

— Ты специально!

— Конечно, специально! Ведь ты врёшь, что тебе это нравится. А я только так и умею.

Я нагнулся, чтобы перехватить её и додавить, она дернулась и побежала к лестнице наверх. Я следом. Азарт гнал за ней, настигнуть, расплющить и вжаться твердым членом между ягодиц. Чтобы напомнить, как это оказаться в моей полной власти, подчиниться и не перечить.

Но когда я догнал её на площадке второго этажа, все невинные помыслы пошли прахом. Я пришпилил её спиной к стене, подхватил за попку и подбросил вверх, зубами рванул лиф и тут же вцепился грубым поцелуем в выпавший из выреза сосок.

Лина охнула и крепко обвила ногами талию, зарываясь руками в волосы и притягивая голову к груди. А я ставшими вдруг неловкими пальцами, залезал ей под резинку трусиков и с нетерпением натирал складки, чтобы побыстрее выделилась смазка.

За всё это нелепое шебуршание у стены, даже мысли не возникло остановиться, я сосался как пацан, тиская девчонку за все аппетитные выпуклости, терся пахом о промежность, пока не высвободил член и с рычание не насадил Лину на него.

Мы одновременно откинули головы и выдохнули. Это был такой кайф, снова обладать её сладким телом, таранить горячую щелку, цепляться за её волосы, сдавливать шею, чтобы жестче войти и не отпускать нахрен никогда…

Я чувствовал её тонкие руки, запутывающиеся в моих волосах, цепкие пальцы, раздирающие кожу на груди, крепкие бедра, сжимающие тисками талию. И мне это вставляло, похлеще, чем во время сессии. Как украденное счастье, как присвоенная драгоценность. Я не имею на нее права, но беру её. Отказываюсь от нее, но до боли хочу оставить себе. Не понимаю её и боюсь отпустить, так и не разобравшись.

И в момент взрыва, вдруг всё встало на свои места. Мне так с ней охрененно, как не было ни с кем за всю мою сраную жизнь.

Она уронила голову мне на плечо и жарко дышала в шею. Я упирался лбом в стену и пытался выровнять дыхание, продолжая стискивать её ягодицы, и чувствуя, как из щелки по члену сочится влага вперемежку с семенем.

— Твою мать! — выругался я.

— Что? — завозилась Лина.

— Забыл презерватив. Ты ведь не планировала, чтобы я еще и отцом первого ребенка стал?

Она захихикала, теснее обнимая меня руками и ногами.

— Не сразу, но ведь когда-нибудь…

Мы застыли. Одновременно повернулись друг к другу.

— Ты понимаешь, какой это нахер пиздец для твоих родителей?

— Зато я буду счастлива.

— Я даже ради тебя не смогу уйти из Темы…

— Мы обговорим условия. Мне в принципе многое нравится.

— Я всегда буду требовать, чтобы ты меня слушалась…

— Я восемнадцать лет только и делаю, что слушаюсь тебя.

— И прекрати мне тыкать!

— Как скажете, дядя Саша.

На последнем она естественно засмеялась, получила от меня по жопе и я прогнал её в душ.

— Поехали до города. В аптеке купим тебе защиту, а в понедельник запишись к врачу, пока учишься — будешь предохраняться.

— А мама? Они сейчас вернуться, а нас нет!

— Напиши ей смс, что мы поехали за суши. Хочешь суши?

— Очень! Поехали!

Глава 11. Пьяный без вина

Я был пьян. Пьян каким-то новым безбашенным чувством обладания. Не хотелось заглядывать вперед и строить планы. Пусть всё течет, как течет. Пока Полина учится, мы решили не напрягать родителей и не афишировать наши отношения. Возможности встреч, конечно, ограничены, но раньше как-то получалось устраивать сессии, значит и дальше получится.

В понедельник я получил сообщение, что к врачу Лина сходила и сдала анализы. Что-то про повторное посещение и укол. Я не вникал, полагая, что лучше довериться в этом вопросе ей. Еще одна проверка на доверие.

Больше всего в новой эйфории тревожил только вопрос объяснения с Костяном. На его месте я бы прибил козла, притворявшегося другом и присунувшего его дочери. Но уж как сложилось…

Надеялся только, что со временем как-то само собой рассосется что ли. Или придется объясниться. Я готов. Но во вторник тренировку прогулял, хотя Костя сам оказался занят, устраивая Полину к себе на стажировку.

В среду получил тревожное сообщение от Лины, что она не знает как свалить от родичей. Но я тоже не знал, какую альтернативу придумать. Четверг меня стала подзуживать необходимость хотя бы ненадолго увидеть козявку, стиснуть её, убедиться, что мне не приснилось. И в пятницу я ломанулся через весь город в офис Кости.

Полина сидела за вторым столом в приемной, поставленным лично для нее, заваленная бумагами и с абсолютно потерянным видом.