Люби меня полностью

— Не знаю… По первости, просто хотелось трахать её постоянно. Если бы не работа, дела, вообще бы с нее не слезал. Долбил бы и долбил. Но… Знаешь же, бизнес, кризис, командировки. Я когда приезжал, заваливал её, ну и… Ты же сам знаешь, Полька рано у нас появилась. А там… Просто привык к другим привычкам. Это не пойми как происходит. Вот я приходил в холостяцкий бомжатник, а вот я возвращаюсь, а там ждут, тянут руки, кормят вкусным ужином, целуют перед сном. Приятно. Быстро привыкаешь.

— То есть, секс и быт? А не проще было подходящую любовницу и исполнительную домработницу нанять? Это дешевле.

— Вот потому ты до сих пор не женат!

— Но ты веришь, что сорвусь? — неуверенно усмехнулся я.

А вот Костя был уверен:

— Когда найдешь ту самую — без вариантов.

— А… если я её нашел? Просто есть обстоятельства, при которых жениться не могу.

— Да какие обстоятельства могут тебя остановить? Может, она не та самая?

Я вздохнул:

— В этом я уверен, но… Она малолетка.

Костя на миг остолбенел, потом медленно повернулся:

— Несовершеннолетняя что ли?

— Ну не до такой же степени! — поморщился я. — Просто намного моложе.

— Намного — это насколько?

— Примерно вдвое.

Тут Костян присвистнул и заржал. Я покачнулся от дружеского удара в плечо.

— Вот я знал! Знал!

— Что? — кисло уточнил я, страшась и надеясь, что Костя догадался и на удивление нормально воспринял новость.

— Что все Маринкины перезрелые персики тебе нахрен не упёрлись. Не варенье же ты варить из них будешь? Ты у нас шмель! И тебе нектар с цветка подавай.

И чем больше Костян ржал, тем больше я хмурился. Он прибьет меня, однозначно прибьет, когда узнает, к кому я подкатываю свои старые яйца.

В четверг пришло слёзное сообщение от Полины, что в эти выходные её к «подружке» не отпустили. С одной стороны, я был счастлив, что она первая написала, что вообще написала и даже строила планы вырваться ко мне на сессию. С другой, из-за её несамостоятельности состоять в отношениях оказалось сложнее. Ни в Клуб её не пригласить, ни на ужин не вытащить, ни даже в гости к Костяну не позвать… Да уж.

Зато в субботу с утра, не дожидаясь нормального часа, чтобы завалиться в гости, я уже стоял перед воротами Костиного дома.

— Привет-привет! Загоняй тачку во двор. Рад, что заглянул, без тебя тошно в выходные среди баб.

Первым, что сделал, нашел глазами еще сонную, взъерошенную Полину, выскочившую на веранду под наши бодрые приветствия.

— Доброе утро, дядь Саш, — её улыбка стоила миллион, который я потратил, чтобы сдержаться и не тиснуть её в объятия, припечатывая собственническим поцелуем.

— Доброе, — на лице непроизвольно и неконтролируемо расползлась улыбка.

Я буквально облапал Линку взглядом, отмечая каждую мелочь: часто вздымающуюся груди, сосочки, маняще торчащие сквозь нелепую пижаму. Ах да, и саму пижаму, которую очень хотелось содрать к чертям и забросить в кусты.

Я видел, как Полина теребила поясок от шорт, как поджимала на ногах пальцы и ответно поедала меня глазами.

Вот черт… Вот же черт! Я вообще нормальный, что сунулся в клетку к зайчику добровольно?

— Ну чего встали? Проходи. Поль, проводи дядю Сашу наверх и переодевайся. Поможешь матери с завтраком.

Меня даже подгонять не пришлось. Как только мы сделали поворот на лестнице и скрылись с глаз Кости, Полина сразу бросилась мне на шею, а я присосался к нежным губам.

Чертов нектар! Да-а-а… Этот цветочек точно для меня. И жало сразу отреагировало на близость тычинки.

Мы ввалились в отведенную мне комнату, и я тут же пристроился к козе, немного спуская поводья контроля, вжимаясь в её промежность ноющим и таким соскучившимся членом.

Вряд ли у нас будет возможность уединиться на достаточное время, так что я сам себя обрекаю на целый день мучительной похоти. Но вынести еще неделю без возможности вот так тереться об нее я не мог.

— Я скучала! Как же я скучала, дядя Саш!

— Да, моя… Я… тоже…

Не удивлюсь, если своим шумным дыханием разбужу Маринку за стенкой. Но тормознуть и отпустить Лину не получалось. Я сжимал её груди, вылизывал шею, прикусывал кожу и толкался между ног желанной девочки.

Твою мать, а может…

— Полька! Мать уже на кухне! Ты чего там — провалилась?

— Ой, мне в душ… Я вся теку.

— Не продолжай, — простонал я, выпуская её из объятий.

Последний поцелуй… И еще раз, препоследний… И еще…

— Поля! — теперь мы вздрогнули от окрика Марины.

— Беги.

— Ага.

И самый последний… Самый сладкий… Такой обещающий…

Черт!

Я с силой оторвался от нее, развернул и вытолкнул за дверь, шлёпнув напоследок под зад для ускорения. Только потом прислонился к двери, прижал возмутившийся член к животу и застонал. Мда, кажется я на той самой стадии, когда была бы моя воля, мы не вылезали из постели. Трахались, трахались и трахались.

А пока шмелю придется как-то спрятать своё жало, чтобы не стало очевидным, на чей цветок я покушаюсь.

Весь день прошел в голодном неудовлетворенном нетерпении. Я даже запретил себе смотреть в сторону Полины, но мелкая переоделась в ультракороткое платье и нагло, хоть и скрытно, продемонстрировала мне отсутствие нижнего белья.