Люби меня полностью

Я тащился, что могу прижимать к себе мою девочку, не прячась, не забирая украдкой поцелуи и особо смелые ласки. Сейчас я брал своё, брал уверенно и не торопясь, смакуя каждую ласку, каждый ее стон, тут же отдающийся усиленной пульсацией в члене.

Какая нахер клизма, я не хочу её страха, я хочу от нее боготворения. Хочу, чтобы она с каждым часом, днем, неделей доверяла мне все больше и больше.

— Что сказала отцу? — успел прошептать между поцелуями, уже где-то в районе груди.

— Ничего… Просто сбежала.

Зашибись.

— Значит, в пять повезу обратно. Успеем?

— Ах-ха… Оооо… Да…

— Так и быть. За отличный, хоть и чуть подпорченный, сюрприз, клизмы не будет. Но… Я тебя частично свяжу.

— Частично? Не как на той фотографии? — Полина явно расслабилась, обрадовавшись отмене наказания.

— Сразу, как на той, не получится. Мне надо проверить, как твоя кожа реагирует на веревки. И как быстро наступает онемение конечностей. Начну изучать твое тело.

— О, я не против, чтобы ты изучил мое тело.

Такой лисьей улыбки у козы я еще не видел! Но сам карт-бланш стал для меня еще бóльшим подарком.

— Ложись, я принесу веревки. И… сними свои. Хочу иметь беспрепятственный доступ в твое тело.

* * *

Всю ночь любить принадлежащую тебе нижнюю — безграничное удовольствие. Она раскрывалась, растекалась в моих руках, когда в её теле оставалась только одна скованность, навязанная мной.

Я трахал мою девочку, а сознание плыло, отказываясь контролировать сессию. Мне было хорошо, Лине, судя по стонам и вскрикам, очень хорошо, но я чувствовал, как связанные за спиной руки начинают холодеть.

Отстранился, начиная освобождать её от веревок под сопротивляющиеся всхлипы.

— Оставь. Пожалуйста, оставь.

— Я перетянул тебе кисти.

— Ну и пусть. Продолжай, мастер.

Внутри опять что-то предательски трунькнуло. Я зацепился за узел, понимая, что мне тоже безумно хочется продолжить.

— Давай я ослаблю узел. Но если начнет колоть пальцы, или ты перестанешь чувствовать руки, то сразу остановишь меня.

— Да, мастер.

Я сдержанно вздохнул, чувствуя новый прилив. Я еще не Мастер. Но стану им. Для нее.

Ослабив узел на связанных кистях, я стащил полуголую Лину с кровати, поставил на колени перед ней и закрепил руки к подвесу. Теперь она лежала грудью на постели, а коленями стояла на полу, давая мне возможность впечатываться в нее жестче за счет прочности кровати, к которой оказались прижаты её бёдра.

Физические ощущения перекрывали эмоциональный фон.

По-прежнему не растянутая, тесная, но такая влажная и возбужденная, она напрочь перекрывала мои инстинкты доминирования. Я входил в нее и готов был с каждым ударом благодарить за то, что выбрала меня, что мне не пришлось отбивать ее и чувствовать неуверенность от выбора другого, от посягательств на нее другого.

Осознавал ли я, что получил в руки дар? О, да.

Незаслуженный подарок, который еще придется заслужить. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы она не ушла.

Не ушла…

Не отпущу.

Черт побери, Дом я или тряпка? Если потребуется, привяжу к кровати и буду доказывать, что со мной ей будет лучше.

Я чувствовал, как безостановочно содрогается подо мной её тело, как срывается голос, как она бьется от очередной волны экстаза, после каждого моего толчка. И перед глазами темнеет, всё интенсивнее вспыхивают искры, всё ярче чувствую нетерпение, собирающееся на кончике члена…

И мой взрыв не похож на её. Я взрываюсь вулканом, сжигая всё на своем пути, а она накатывает цунами, слизывая любое препятствие своими волнами. И мы шипим, встречаясь друг с другом. Спорим. Отвоёвываем территорию и снова любим друг друга на границе моря и суши.

Она лижет меня влажным язычком, я обжигаю её горячим дыханием. И древние желания снова начинают пробуждаться, чтобы столкнуть нас в поединке.

Я впервые не хочу доминировать. Впервые хочу разделить своё удовольствие с той, которая дарит мне это счастье.

— Моя, давай я сниму веревки, и мы продолжим.

— Правда? Еще? Может, немного поспим?

— Не хнычь. До пяти осталось два часа, дома отоспишься.

— А что теперь? Хочешь минет?

— Хочешь, удивлю?

— М?

— Покажу тебе секс в классической позе.

— Это еще зачем? Я видела. Мне не понравилось.

— Видела?!

— Гуглила…

— А. Ну конечно. И все же покажу тебе на практике, как это бывает. К тому же у тебя остается стоп-слово.

— А, да. Всегда про него забываю.

— И кое-что еще. У тебя будет занят рот, поэтому сказать ты его не сможешь.

— Кляп?!

— Нет, мой язык. Мне понравилось с тобой сосаться, козявка. Так что, захочешь это остановить, можешь заменить слово жестом. Вот так.

Я показал жест с опущенным большим пальцем вниз. Она повторила и засмеялась.

— Можешь связать мне руки, мне этот жест не понадобится. Я потерплю миссионерскую позу, потому что, представляешь, мне тоже нравится с тобой «сосаться».

Больше до пяти утра мы с ней не разговаривали.

Так и не сомкнув до утра глаз, я повёз Полину к родителям, обещая в следующую субботу умыкнуть её снова.

— Теперь квартира тебя не страшит?

— Хм… Теперь меня страшишь ты!

Сердце ёкнуло. Да, я хотел показать ей монстра… Но когда это было?!

— Чем? — как ни старался скрыть, голос подвел.