Люби меня, Стамбул!

Богема и творчество процветает здесь пышным цветом. Район наполнен бесконечными кафе, кафешками, ресторанами, барами. Бар для художников, бал для киноманов, бар для рокеров, бар для байкеров… и так до бесконечности. В основном, население Кадыкёй составляет молодёжь от 22 до 35.

Здесь редко встретишь женщин в хиджабах, а модниц в коротких рванных шортах, чуть прикрывающих филейную часть, полным-полно.

– И что? – спросила я Семру, когда перед нами прощеголяла девушка в коротеньких джинсовых шортиках. – Не бьют их уже тут?

– Не… здесь не будут, здесь район такой, очень европейский. – ответила она. – Это ещё ничего, а иногда таких экземпляров увидишь, хоть стой хоть падай… Я вот не ханжа, но такое тоже не приветствую… Все-таки, это не Европа… мусульманская страна…

И тут, бог, словно услышал наши разговоры. Перед нами появилась особь, ломавшая все стереотипы о мусульманских женщинах. Эта девушка принадлежала по видимости, субкультуре «винишко тян». На ней были круглые очки, с простыми, скорее всего, стёклами. Она имела длинные волосы, окрашенные ядовитым фиолетовым тоником. Одета она была в винтажный прозрачный топ, из-под которого вываливалась грудь. Ноги были в рванных кружевных колготах, через которые проглядывали черные трусы. Это все, что было на ней надето. Под руку она держала байкерского вида, молодого человека, который, видимо, охранял её от неоднозначной реакции людей. Но от людей, населявших этот район, никакой реакции не следовало. Реакция была у меня в виде отвалившейся нижней челюсти.

– Мамо…, – тихо произнесла я. – Что это? Даже в бруклинском Уильямсбурге, и в Сохо на Манхеттене я такого не видела.

– Ну вот, видишь, в Нью Йорке нет, а в Кадыкёйе есть, – сказала Семра и улыбнулась.

Мы ещё долго прогуливались по людным и нелюдным улицам района. Завернули на очень симпатичную улицу Мода. Здесь было также, множество кафе и баров, бутиков, магазинчиков, где продают уникальные вещи, сделанные своими руками. Вдоль улицы была проложена трамвайная линия, придававшая ей свой узнаваемый шарм. На стенах пестрили афиши с названиями концертов, различных политических акций, например, от ЛГБТ сообщества до митингов второй по величине оппозиционной партии, а также, театральных постановок, перфомансов современного искусства и т.д.

Район жил и дышал своей жизнью. Жизнью искусства красок и холста, искусства слова, искусства нот и хореографии. Это был Стамбул, тот, о котором я мечтала и хотела видеть.

– Сеемраа…, – протянула я. – Я хочу здесь жить. Это мой район, это мой мир… Что делать?

На тот момент, я и в самом деле подумала, что я осталась бы здесь навсегда. И к чёрту все условности и обязательства, главное, идти за мечтой и чувствовать себя в своей тарелке!

– Здесь, наверное, жилье стоит очень дорого… нет, мне же не надо в какой-нибудь элитный Суадие или ещё там чего…

– По-разному, – ответила Семра. – В принципе, можно за двести евро снять комнату в приличной квартире.

– Двести, говоришь? – сказала я и начала прикидывать мозгами.

«Тааак. Двести на жильё, триста на еду, двести на мелкие расходы…остальное отложить… Это значит, ты должна получать где-то тысячу евро… , что является ну очень хорошей зарплатой в Турции». «А работа? Где ты найдёшь работу? Кто тебя вообще возьмёт на работу? Тебе, поди ж, не тридцать пять…и даже, не сорок… пять… », – ответил мне мой разум. Эх… мечты… мечты…Они парят высоко в синем небе над Стамбулом, а мы заперты в клетке своей реальности, которую, увы, не изменишь…

– О чём думаешь? – спросила Семра.

– О мечтах и гребанной реальности…

– Тебе надо пожить тут и распрощаться со своими иллюзиями… Навсегда. – Ответила она.

* * *

Чуть позже, подустав, мы забрели в местную кафешку, расположенную на продуктовом рынке. Мы поднялись на второй этаж на террасу, и пожилой, улыбчивый официант стал нас обслуживать.

Мы заказали пива и несколько порций фаршированных мидий. Мидии оказались вкусными, а турецкое пиво очень даже приличным. Было немного зябко, все-таки, на дворе стоял октябрь, но, поддуваемая ветерком с моря, я испытывала чувство блаженства.

Мне казалось, что все это происходит не со мной, и не про меня. Словно бы, смотрела я какое-то кино о том, что кто-то сидит в этом чудном месте, навсегда забыв себя в мини-вселенной, под странным названием «Кадыкёй». (Кстати, «Кадыкёй» переводится как «Бухта Кадиев или духовных судей». Вот все эти почившие судьи, наверное, перевернулись в своих могилах, наблюдая за «непотребным» с их точки зрения, стилем жизни этого района и его обитателей)

Семра пыхтела сигаретой, болтая по телефону со своим мужем. Я же наслаждалась моментом, вдыхая в лёгкие холодноватый морской воздух, и тихо наблюдала за молодым турком, который клеил томным взглядом русскую туристку.

Она закончила говорить.

– Он передаёт тебе привет! – сказала она, отхлебнув пива.

– А… спасибо, передай ему тоже…

– Уже, – небрежно ответила она.

– Семра…, ты обещала рассказать о своей жизни тут… Почему ты постоянно говоришь, что я должна распрощаться со своими иллюзиями?

Она стала серьёзной.