Любимчик Судьбы

— Они долго строили свою большую лодку. Боги дали им много терпения и упорства. И когда работа была закончена, они погрузили в лодку все собранные запасы пищи, бурдюки с несоленой водой и, сев на весла, уплыли. С тех пор никто из них не вернулся назад, а деревня на берегу большой воды, лишившись своих хозяев, быстро умерла.

Макфлай представил себе, как горстка отважных, а ещё вернее, не ведающих, что делают, мужчин и женщин на какой-то примитивной «большой лодке» уплывают в бесконечный открытый океан. Без моторов и средств навигации, без подготовки к штормам и навыков мореплавания... Массовое самоубийство. Скорее всего, их убил первый же шторм. Или все они медленно умерли от жажды или голода, когда, заблудившись в водной бесконечности, доели последние крохи пищи и выпили последние капли воды. А вдруг они все же добрались волею насмешницы Судьбы и местных богов до какого-то берега? Что нашли они там? Опять же смерть или жизнь в новом месте, давшую новую жизнь новому племени, народу. Или встретились с потомками другого отряда поселенцев? В очередной раз сержант удивился, как столь причудливо могла измениться жизнь первых поселенцев, так и не дождавшихся пополнения и оборудования, достаточных для создания полноценной жизни, и вынужденных выживать, борясь с этим миром. И что было бы с этим миром, если бы люди так и не наткнулись на него вновь? Здесь самое место разным научным червям, а не солдатам противостоящих держав. Наверняка ученые мужи не один научный труд могли бы написать, распутывая нити жизней этих поселенцев и их потомков.

— Я теперь понимаю, — продолжил старик, — что разделяла нас от нашего большого племени вовсе не большая вода. И теперь, когда ночью я смотрю на звезды, мне становится страшно...

Вошедшая младшая дочь вождя умело выгребла небольшой глиняной лопаткой истлевшие угли и аккуратно всыпала на их место свежие, алеющие зловещим багровым светом. Не проронив ни слова, девушка скрылась за дверью.

— Так чего же может страшиться старый, умудренный опытом вождь, столь много повидавший на своем веку? — осторожно спросил сержант.

— Я теперь знаю, что все легенды, пришедшие к нам из прошлого, верны. И предки наши были много могущественнее и умнее, чем мы. Если поймать молодого хищника и посадить в клетку в поселке, кормить вволю и ухаживать за ним, то через несколько лет он совсем привыкнет. И если его потом вновь отпустить на волю, то ему будет очень трудно вернуться в свой мир. Он даже может погибнуть. Если в неволе у хищницы родится детеныш, то его намного проще приучить к рукам и еде из этих рук. И, став домашним, он будет другим. Он будет много слабее и глупее матери. И, попав на волю, он погибнет наверняка.

— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Макфлай.

— Мы все здесь сейчас стали такими детенышами. И если мы окажемся в большом мире, то вокруг нас будут те, кто жил на воле всегда. Много сильнее, много умнее. Любой из твоих воинов сможет без труда уничтожить всю мою деревню и, может быть, даже все мое племя, несмотря на многих сильных воинов, готовых защищать спой кров и детей. Здесь наша клетка, которая сделала нас слабее, чем наши далекие предки. Ведь они были такими же, как сейчас ты и твои воины. Мы умеем лечить травами и убивать ядами. Но ваши врачеватели без трав творят чудеса. Мы можем немного колдовать. Но у вас есть оружие, против которого любое колдовство словно кусок грязи, брошенный ребенком. У нас есть живущий в тайной пещере ведун, который хранит древние тайны и знания и собирает новые для потомков. Но ваши знания много больше всех наших, а ваше присутствие не дает мне уверенности в том, что наши потомки будут существовать.

— В чем-то ты прав, — ответил сержант, поразмышляв несколько минут над тем, как на удивление легко и вождь, и все остальные члены племени аборигенов восприняли и смирились с появлением большого неведомого мира «за небом», из которого прилетели к ним могущественные воины. — Но ты забыл одно. Если, попав на волю, детеныш, воли не знающий, будет принят в племя своих диких сородичей еще до того, как погибнет один, то он сумеет выжить, приняв от них знания и навыки и став равным.

Вождь затянулся мягким дымом и долго размышлял, внимательно глядя на своего гостя. А сержант тоже размышлял. Только его размышления были несколько иного характера. Размышления, сразу же словно рукой смахнувшие чувство легкого опьянения от травяного кумара. Вождь обмолвился о каком-то ведуне, который в тайной пещере хранит тайны и знания. Но до этого момента Макфлай ни от кого из аборигенов не слышал о тайной пещере. Может быть, именно эту пещеру и ищут имперцы? Может быть, им стало известно о каких-то тайнах, которые были похоронены здесь вместе с переселенцами? Вдруг это неведомые технологии, утерянные или уничтоженные во время той жуткой войны.