Любимец моих дьяволов

Смотрю на время — три часа ночи. Не ожидал от родственников такой подставы. Зачем они это сделали? На мать с отцом совсем не похоже — не в их характере плести интриги.

— Да не переживай так, они к соседям уехали. Езды пять минут. Старая компания, друзья детства. Созвонились случайно и аж запищали. Мамки наши. Просили передать что через час вернутся.

— Лады, дождусь.

Между нами виснет тяжелая пауза. Вроде и поговорить больше не о чем. Тут к Артуру подходит Скорос. Можно только порадоваться, насколько они оба пережили и вычеркнули прошлое — полное спокойствие, точно и не было никогда ничего между нами. Наверное, и для моего блага лучше вычеркнуть, точно и не было. Только не получается, прячу глаза, иначе сожру взглядом прекрасную Василину. Как же хороша сегодня, беременность ей на пользу, однозначно.

Мимо Лизка проходит, с какой-то девчонкой. Я Белоснежку за руку ловлю и к себе притягиваю. Безотчетным движением, сам не знаю, зачем это сделал. Привлекаю к себе, Лизка смотрит на меня удивленно.

— Оказывается, мы тут застряли, — объясняю ситуацию своей подопечной.

— Надолго?

— Понятия не имею. Пока не нагуляются наши родители.

— Я спать хочу, — вздыхает Лиза.

— Не надо капризов.

— Хорошо, как скажешь. Я хотела Майло навестить… погулять с ним.

— О, так это ваша собака? — удивленно восклицает Василина.

— Ага, — киваю неохотно. Ну а что, это ж правда. Повезло псине — столько хозяев. И все ответственные.

— Значит, вы вместе? — простодушно спрашивает Скорос, а я замираю. Анализирую интонацию, выражение лица… С жадностью ищу малейшие признаки хоть какой-то эмоции. Но нет, в заданном спокойным голосом вопросе нет ни капли ревности, или жгучего интереса. Простая вежливость. Артур в этот момент что-то набирает на телефоне. Даже не реагируя на наш диалог. Бля, вот это пара. Я их совсем другими запомнил. Но видимо много часов ежедневного секса… плюс, скорее всего, психолог — дают замечательные результаты. Мне надо такой же рецепт попробовать… Вот только некогда столько заниматься сексом. И не с кем…

Открываю рот, чтобы ответить девушке своей мечты, что по-прежнему свободен… и тут Лизка на цыпочки встает, ко мне поворачивается… пухлые розовые губы касаются моих губ, совсем легкое, едва ощутимое прикосновение. Но от неожиданности меня точно током бьет.

— Да, мы пара, — заявляет Лизка, оборачиваясь к Бурмистрову и его жене, а у меня кулаки сжимаются. Предупреждал же, сука, чтоб не смела…

— Очень рада за вас, — улыбается Василина. У нее красивая улыбка, но замечаю натянутость. Не одобряет мой выбор? Бл*дь, и я с ней солидарен!

— И давно вы вместе? — спрашивает Артур, но тон скучающий, явно только ради приличия продолжает этот разговор.

— Нет, — вырывается у меня.

— Да, — отвечает Лизка.

Почти одновременно. Отлично, ведем себя как клоуны.

— Все так относительно, — певуче объясняет моя новоиспеченная девушка. А я беру ее за руку, и улыбаясь, сжимаю чуть крепче чем нужно. Предупреждая, что нарвалась.

Зачем она это сделала? Из жалости? Неужели не понимает, что эти слухи до родителей дойдут? И как будем оправдываться?

Скорос окликает Таисия, она отходит, Артур тоже не выказывает больше к нам интереса. Остаемся наедине с Лизкой. Замечаю что Лика, флиртующая с парочкой молоденьких пацанов, бросает в мою сторону многозначительные взгляды. Чувствую, что костюм душит меня. Нестерпимо хочется скинуть пиджак, развязать галстук. Завидую Бурмистрову, который не парясь напялил на празднование белую футболку и джинсы. А я дурак решил, что официальный вид поможет мне отгородиться от всего…

Находиться в этом доме уже по-настоящему нестерпимо. Набираю номер такси. Длинные гудки, нет ответа от оператора. Черт, о чем я думал? Новогодняя ночь, да еще и ехать за сто километров от города. Почти нет шансов. Если только заплатить кучу денег. Но я уже на все готов, лишь бы свалить отсюда.

Лизка по-прежнему стоит рядом. Удивленно смотрю на нее — почему не ушла? И только сейчас понимаю, что до сих пор крепко стискиваю ее руку… Отпускаю, и Белоснежка выдыхает облегченно.

— Ты ненормальная? — спрашиваю тихо. Почему не сказала, что больно?

— Кто сказал, что мне больно?

Дура, не надо говорить, это на лице написано. В глазах блестят слезы… Ненормальная, больная на голову мазохистка… Ругаюсь про себя, но это лишь способствует возбуждению. Неожиданная покорность дикой сучки заводит. Снова беру за ту же руку, и с Лизкиных губ срывается стон. Разглядываю. Так и есть — синяк будет, в том месте где сжимал — сильно покраснело.

— Извини. Я не специально.

— Знаю. На Скорос засмотрелся. Надо же было на ком-то выместить. Понимаю, не парься.

— Заткнись, — шиплю. — Сама виновата, зачем цирк устроила? Когда уяснишь, что не нужна мне твоя помощь?

— Уже поняла, пошел на хрен! — но голоса не повышает, только для моих ушей сказано, едва слышно.

— Больше никаких штучек, — предупреждаю два сдерживая ярость.

— Угрожаешь? А то что? Ну давай, придумай. Это ТЫ на меня, Штаховский, работаешь.