Любимец моих дьяволов

— Если хочешь — оставайся, — бросаю равнодушно. А я проголодалась что-то, на кухню схожу.

— Вредно так поздно есть. Живот вырастет и уже никого привлечь не сможешь. Тебе сколько? Двадцать? В двадцать пять организм уже меняется, запускается процесс старения.

— Ты что, доктор?

— Нет, фитнес инструктор.

— Ясно. С фитнесом у меня порядок. И если хочу поесть на ночь — это мое дело.

Мачеха наконец тоже выходит в коридор.

— Ты права. Кушай, кому какое дело.

Возле дверей в кухню мне наконец удается отделаться от нее. До чего противная вездесущая тетка! Но я не солгала ей — мне и правда хочется есть. Обычно я не подхожу к холодильнику после шести вечера. Но сейчас от нервного напряжения урчит в животе. Достаю пакет кефира, наливаю стакан. И еще, пожалуй, яблоко. Кефир выпиваю, а яблоко беру с собой. Боюсь ночь предстоит бессонная. Ведь я не собираюсь возвращаться в свою комнату. Выбираю одну из дальних гостевых. Постель не застелена, естественно. Залезаю под плед. Интересно, сколько будет ждать меня Штаховский в моей гардеробной? Неважно сколько. Все равно завтра будет зол как черт. Ну и плевать. Так ему и надо. Если думает, что пара поцелуев все изменят — сильно ошибается. Не собираюсь прощать его.

POV Якоб

Я прождал эту суку два часа, когда наконец понял — она не собирается возвращаться. Еще один щелчок по носу, еще одна игра богатой избалованной девочки. С самого начала знал — с ней не будет легко, и этого следовало ожидать. Искать ее по всему дому заглядывая в каждую дверь, когда Герман тоже в гнезде, да еще и с не в меру любопытной молодой супругой — не вариант. Но как же хотелось. Кровь кипела. Еле успокоил себя. Решил, что надо переждать, пусть между мной и Леа побудет дистанция. Сама одумается и прибежит. А я пока делами займусь, вложусь в новое дело. Любовные страсти мне сейчас ни к чему. Но, как говорится в песне — «Любовь нечаянно нагрянет»

Интересный у Леа вышел разговор с мачехой, которому я невольным свидетелем был. Марина оказалась не промах. Сразу поняла, что с девчонкой надо расставить все точки над «i». И сразу обозначить позиции — я сука деточка, со мной лучше не связываться.

* * *

На следующий день встретился с Лизкой взглядом как ни в чем не бывало. Словно и не кидала меня. Равнодушие — лучшее оружие с такими как она. Так прошла неделя, за ней другая. Брал несколько выходных — встречался с партнерами по сделке, но Лизка могла подумать, что с бабой. Никакой реакции. Хм. Новая игра? Кто кого переигнорит? Жаль конечно, что силы на такое тратим, когда могли бы давно начать заниматься здоровым крышесносным сексом. Но видимо Лизе так интереснее. Играть в маленькую обиженную девочку. Или ждет пещерного человека? На плечо и в логово? Или хочет ромашек и опусканий на колени? Этого не дождется точно.

Вернулся Антонио, и Белоснежка продолжила свои игры с испанцем. Я не сомневался, что мне назло. Но так погрузился в новый для меня бизнес — контрабанду алмазов, что влечение к Леа отошло на второй план. Дело, в которое позвал меня Седой, было опасным, но сулило шикарный куш в случае если все пройдет по плану. Возможно в ближайшее время мне придется уволиться. Предстояли поездки в Европу и возможно даже Африку. Да и чувствовал я, что засиделся в чужом особняке. Пашка наоборот, трясся от страха потерять работу и несколько раз заговаривал о том, что Толстого нужно пристроить в добрые руки. Ведь Герман до сих пор не в курсе что в его владениях живет собака. Лизке это удавалось виртуозно. Но Пашка боялся что выйдя замуж девчонке будет уже не до собаки. А я в свою очередь был уверен — никакой свадьбы не будет, Толстого так и быть заберу вместе с Белоснежкой, раз любит она этого противного толстяка. Противного — потому что на днях сгрыз мою любимую пару обуви. Я был в бешенстве, даже не знаю как сам удержался от мыслей о приюте. Наверное, надо признать — Лизка зацепила меня сильнее, чем я ожидал. И гораздо сильнее, чем мне хотелось бы.