Любимцы публики

Алекс говорил, что кухня «Сореллы» была интернациональной и современной. Там подавали те же блюда, что и в модных нью-йоркских ресторанах. В огромные окна был виден стильный интерьер ресторана с преобладанием хромированной стали и стекла.

«Здесь мне точно больше понравится», — подумал Анжело. Дизайнер, которого он нанял пару лет назад, оформил его квартиру на Манхэттене в этом же стиле.

Оба ресторана были открыты для посетителей. Из распахнутой настежь двери «Розы» доносилась музыка, популярная в то время, когда было построено здание. Анжело вошел внутрь, и его тут же окутали восхитительные ароматы свежеиспеченного хлеба и соуса, которым вчера его угощала Изабелла. У него заурчало в животе.

За прилавком стояла молодая женщина. Увидев его, она вежливо улыбнулась и поздоровалась.

— Ciao, — ответил он. — Я Анжело Казали.

Ее лицо просветлело.

— Si, si. Добро пожаловать. Синьора Казали сегодня не будет.

Именно поэтому он и пришел. Анжело улыбнулся:

— На самом деле я бы хотел повидать Изабеллу. Ее муж сказал, что я могу найти ее здесь.

— Si. Она сейчас разговаривает по телефону, но я могу ей сказать, что вы здесь. Присаживайтесь. — Она указала ему на ближайший столик у окна. — Может, чашечку эспрессо, пока вы будете ждать?

Одной порции кофеина на голодный желудок было вполне достаточно.

— Нет. Воды, пожалуйста.

Мгновение спустя она принесла ему бутылку воды с газом и стакан.

— Изабелла велела мне передать вам, что скоро придет. Ваша кузина Скарлетт сейчас в своем кабинете. Мне за ней сходить?

— Нет. Я не хочу ее отвлекать.

Кивнув, женщина направилась к группе туристов, которая только что вошла в ресторан.

Хотя было только четверть первого, «Розу» уже начинали заполнять постоянные посетители. Это место пользовалось большой популярностью среди местных жителей. Несомненно, причиной тому была отличная кухня. Но он пришел сюда с определенной целью, которая не имела никакого отношения к еде. Он запрещал себе испытывать чувство голода. И непонятное чувство гордости.

Кто-то вышел из кухни с корзинкой теплого хлеба. Подняв глаза, Анжело обнаружил, что это Изабелла.

— Анжело, привет. Надеюсь, ты хорошо отдохнул, — произнесла она с натянутой улыбкой.

— Да, — солгал он.

— Я не ожидала увидеть тебя здесь сегодня. Луки нет.

— Знаю.

— Ну разумеется, — печально улыбнулась она.

Анжело решил обойтись без лишних церемоний.

— Я пришел сюда для того, чтобы извиниться перед тобой.

Брови Изабеллы взметнулись вверх, но она ничего не сказала. Он воспринял это как хороший знак и выдвинул для нее стул рядом с собой. Когда она села на него, он продолжил:

— Вчера я тебя обидел и очень об этом сожалею. Ты была очень добра ко мне, приготовила ужин, сделала все, чтобы я чувствовал себя комфортно в день своего приезда в Монта-Корренти, а я вел себя как последний негодяй.

Ее губы изогнулись в улыбке. На этот раз искренней.

— Это точно.

Ее дразнящий ответ и озорной блеск в глазах помогли ему окончательно принять тот факт, что они брат и сестра.

— И ты меня не простишь? — спросил Анжело.

— Никогда. Особенно если эти цветы для меня.

Он совсем забыл про розы. Взяв букет, он протянул его ей.

— Я подумал, что это будет подходящая искупительная жертва.

— И очень приятная. Не помню, чтобы другие мои братья делали мне такие подарки в знак примирения. В детстве Валентино и Кристиано обычно щекотали меня до тех пор, пока я их не прощала… — Изабелла зарылась лицом в ароматные белые бутоны.

Образ, нарисованный ею, был таким отчетливым, что Анжело казалось, будто он слышит звонкий детский смех. Он расстроился, ведь ему не довелось быть частью этого веселья.

Она улыбнулась:

— Думаю, твоя искупительная жертва мне больше по душе.

— Я рад, что ты больше на меня не сердишься.

— Как я могу на тебя сердиться? — Отложив в сторону букет, она взяла его руки в свои. — Мы ведь одна семья, Анжело.

Он не стал спорить, хотя это понятие до сих пор казалось ему новым и чужим. Все же один момент он решил прояснить сразу.

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь его простить, Изабелла. То, что он сделал, словами и цветами не исправишь.

Посерьезнев, Изабелла откинулась на спинку стула:

— Я только прошу тебя, приди и выслушай его, когда будешь готов.

Кивнув, Анжело сделал глоток воды:

— Почему это так для тебя важно?

Его вопрос привел Изабеллу в недоумение.

— Мы семья, Анжело. Familia. Что может быть важнее?

Внезапно он обнаружил, что восхищается таким ее отношением к семейным ценностям. За несколько минут она дважды напомнила ему о том, что они связаны кровными узами. Ему хотелось возразить из духа противоречия, но вместо этого он сказал ей правду:

— Единственная семья, которая была у меня большую часть жизни, это Алекс.

Ее глаза наполнились сочувствием и пониманием.

— Он рассказывал мне, что ваша мать умерла, когда вы были подростками.

— Она напилась до смерти, — отрезал он. — Синди… — Волна эмоций, внезапно захлестнувшая его, помешала ему продолжить. — Знаешь. Она бы никогда не удостоилась звания «Лучшая мать года», но кроме нее у нас никого не было.