Любимые

Распутав все до единой вещи, Маргарита отступила, чтобы полюбоваться коллекцией. На кровати лежало множество ожерелий (некоторые с жемчугом, два с бриллиантами), медальоны (один в форме змеи с изумрудными глазами и один с крупным рубином по центру), золотой браслет с сапфирами, несколько колец.

Маргарита не знала, что драгоценности – часть наследства матери, как и старый дом по улице Антигонис. Было время, когда они стоили больше самого особняка. В психиатрическую лечебницу Элефтерия взяла только небольшую сумку с одеждой, и кирия Коралис пообещала, что пришлет все остальное. Когда муж впервые навестил жену, то понял, что одежда ей больше не понадобится, ведь Элефтерия дни напролет проводила в кровати. Больше они ей ничего не прислали.

Маргарита примеряла каждое украшение и смотрела в зеркало, затем осторожно складывала драгоценности обратно. Она попробовала надеть несколько предметов сразу: янтарь с изумрудом, рубин с жемчугом, серебро с золотом, аметист и бриллианты. Количество комбинаций казалось бесконечным, и девушка потеряла счет времени.

Примерив каждое изделие, она позволила себе более экстравагантные сочетания, добавляя все больше и больше украшений, пока не нацепила на себя практически все: три ожерелья, броши, спускающиеся вниз, как военные ордена, от плеча до груди, браслеты от запястья до локтя. Маргарита надувала губки и выделывалась перед зеркалом, будто позировала для журнала, или прохаживалась с важным видом, как, по ее мнению, делали актрисы и модели, поворачивалась спиной к зеркалу и оглядывалась через плечо. Она не переставала улыбаться. Со временем украшения ни капли не потускнели.

Маргарита то и дело смотрелась в зеркало. Раньше она ничего подобного не примеряла и теперь поняла, что серебро, золото и драгоценные камни имеют свойство очаровывать. Они сделали ее красавицей. Наверное, поэтому драгоценности так ценятся и все женщины мечтают о них.

Маргарита хотела походить на роскошных дамочек, посещавших «Зонарс», новое кафе в центре Афин. Она подглядывала за ними сквозь сверкающую стеклянную витрину – как они попивали кофе, беря чашку руками, затянутыми в перчатки. У них были идеально уложенные волосы, а на шее висело тяжелое ожерелье. Совсем как мать Марины, Маргарита однажды назначит там рандеву, и одетый в форму швейцар будет придерживать ей на входе дверь. Она высоко подымет голову, проходя мимо столиков, в туфлях на высоких каблуках и в тонких чулках, в которых ноги будто оголенные.

Не снимая украшений, Маргарита подошла к шкафу и попыталась навести порядок с одеждой. Будь у нее еще меха…

Внезапно хлопнула дверь в квартиру. Маргарита замерла, услышав тяжелые шаги старшего брата. Он остановился по другую сторону двери.

В квартире царила темнота. Увидев в бабушкиной комнате свет, Танасис направился туда и толкнул дверь.

Не имея возможности спрятаться, Маргарита встала с кровати. Ее поймали с поличным.

Реакция Танасиса совершенно обезоружила девушку.

– Какая ты красивая! – с улыбкой воскликнул он. – Только посмотри на себя, все эти украшения нашей матери!

Брат отступил назад, восхищаясь ею. Будучи на несколько лет старше, он помнил мать до болезни, помнил, как она надевала красивую одежду и даже украшения.

– А я все думал, куда делись ее бриллианты, – сказал Танасис, мечтательно глядя на сестру.

– Ты знал, что у нее есть драгоценности…

– Знал, правда не про все. Но я помню, как она их иногда носила. Думаю, лучше тебе все это снять, пока не увидела йайа.

Конечно, они не сложили одежду так, как она лежала раньше, но сделали все возможное, уверенные, что бабушка ничего не заметит, поскольку редко открывает этот шкафчик.

– Так жалко оставлять все здесь, – тихо сказала Маргарита, пряча коробку под вещами.

– Одежду?

– Нет. Драгоценности.

– Уверен, тебе что-то достанется из этого, когда придет время.

– Но сколько мне ждать? Пока не умрет та женщина?

– Маргарита!

– Не очень-то хорошей матерью нам она была! – возмутилась Маргарита.

Танасис все еще скучал по матери. Именно он был к Элефтерии ближе всех и хранил самые крепкие воспоминания о ней. Будучи первенцем, когда-то он получал все ее внимание. Танасис часто думал о матери, хотя письма о ее состоянии приходили нечасто.

Он заметил на полу женский платок и, улучив момент, тайком от Маргариты поднял его и сунул в карман. В уголке вещицы значилась изящно вышитая буква «Э». Позже он часто будет прижимать этот платок к лицу. Там не осталось и следа от маминого аромата, но он будет беречь этот крошечный лоскут шелка до самой смерти.

– Но мы не видимся с ней. Не получаем никаких известий. А эти сокровища впустую пропадают здесь.

– Ты для них еще не доросла, – настойчиво сказал брат.

Разговаривая, они не услышали, как открылась входная дверь и в комнату вошла Темис.

Заметив сестру, Маргарита вытолкнула ее из комнаты:

– Почему ты все время следишь за мной? Иди отсюда!

Темис убежала, но услышала достаточно. Старшую сестру, казалось, не волновало, жива ли их мать или нет. Ее бессердечие не знало границ.