Любимый забытый муж

Он кивнул и что‑то сказал ей по‑итальянски, но она его не поняла. Не важно. Она с радостью возилась рядом с ним в саду уже полчаса и понимала его без слов.

Алли восхищалась укромными уголками и потрясающими видами в саду, возвышающемся над морем. Пейзаж напоминал фото из туристической брошюры или изысканного журнала и был очень красивым.

Но Алли его не узнавала, хотя, как бывшая жена Анджело, должна была испытывать дежавю. В его объятиях она чувствовала если не дежавю, то, по крайней мере, ощущение правоты, словно все наконец встало на свои места.

Разве она не должна вспомнить элегантную лоджию с глицинией, где Энцо сгребал листья после шторма? Или розовую беседку, наполненную жужжанием пчел? Или уединенный пруд с изысканной мраморной статуей мальчика‑рыбака?

Алли останавливалась на каждом участке сада и смотрела на него с удовольствием. Она подозревала, что именно поэтому Энцо позволил ей ходить за ним. Он видел, как она восхищается этим местом. К своей радости, она помнила названия некоторых растений.

Наверное, у нее когда‑то был собственный сад. Мысль об этом не помогла ей. Ее прошлое все еще было туманным, разочаровывающим и пугающим.

Надев перчатки, которые дал ей Энцо, Алли собирала черенки бугенвиллеи и складывала их в тележку. Розовая куча смятых цветов была такой яркой, что Алли смотрела на нее, как зачарованная.

Все вокруг казалось пропитанным цветом и теплом, начиная с ярко‑красных гераней и заканчивая ослепительно‑белыми садовыми балюстрадами на фоне моря.

— Алли, что ты делаешь?

Она моргнула и вздрогнула, потом повернулась и встретилась взглядом с глазами цвета эспрессо.

— Привет, Анджело! — прохрипела она, стараясь не трепетать.

Анджело Риччи был необычайно красивым и последние пару дней вел себя с ней любезно. Он был нежным и благосклонным, когда вернул ей рюкзак со скудными вещами, но ее надежды рухнули, потому что она ничего не вспомнила.

Он также разрешил ей брать книги на английском языке в его библиотеке и заказал для нее новую одежду. Красивую и дорогую. Он явно приказал Розетте покупать все самое лучшее.

Но Алли не хотелось к этому привыкать.

Однажды она получала сексуальное удовольствие с Анджело Риччи. Несмотря на его сдержанность и самоконтроль, он обладал чувственной мужественностью, которая манила Алли.

— Я думал, ты будешь читать у бассейна. — Он нахмурился, но не злобно, как раньше.

От мысли, что он заботится о ней, у нее чаще забилось сердце. Неужели она так отчаянно нуждалась в любви?

— Я помогаю Энцо. — Она проигнорировала дрожь в голосе и постаралась не обращать внимания на то, как прикосновение Анджело согревает ее локоть.

— Тебе надо отдыхать.

Вот опять. Ей очень нравилось его беспокойство. Она вздрогнула и отстранилась от его прикосновения.

— Я отдыхала несколько дней, Анджело. Мне скучно сидеть у бассейна. Кроме того, работа в саду успокаивает. Я просто хожу туда‑сюда, передаю Энцо инструменты и кладу в тележку обрезки. Мне хорошо здесь.

Она не сказала, что ей хотелось просто с кем‑нибудь пообщаться. Розетта по‑прежнему редко улыбалась Алли, но уже не смотрела на нее хмуро‑отчужденно. А вот Анджело, несмотря на его изменившееся поведение, нервировал Алли.

Она засыпала его вопросами во время их совместной трапезы. Об Италии, его доме, острове — обо всем, что не касалось лично их двоих. Потому что, как только они чуть‑чуть сблизились, ситуация вышла из‑под контроля.

Она трепетала всякий раз, когда он дотрагивался до нее, и замечала, что он наблюдает за ней, как‑то странно посматривая.

Раз или два ей показалось, что она прочла в его глазах одобрение и даже желание. В конце концов он страстно поцеловал ее совсем недавно. Но потом выражение его лица менялось, и она понимала, что обманывается. Анджело признался, что ему было любопытно ее поцеловать, вот и все.

— Будь осторожнее, не переусердствуй. — Он повернулся и заговорил с Энцо по‑итальянски.

Расстроившись, Алли смотрела на них обоих. Ей было хорошо, пока она возилась с растениями. И она переставала думать о напряженных отношениях с хозяином.

— Нет, пожалуйста, — прервала его Алли, — не запрещай ему принимать мою помощь. — Услышав отчаяние в своем голосе, она вздохнула. — Энцо очень добрый, и мне нравится общаться с ним. Я ничем не наврежу, обещаю.

Анджело уставился на Алли, сожалея, что поля дурацкой шляпы закрывают ее лицо.

Неужели ему не привиделся ее напряженный и скорбный взгляд? Она говорила так, словно паниковала.

— Я уверен, ты ничем не навредишь саду. — Он ободряюще улыбнулся ей.

Женщина, на которой он когда‑то женился, никогда не смотрела на него со страхом. Она понимала: Анджело ни за что не ударит ее, как бы она его ни провоцировала.

За прошедшие дни Анджело убедился, что ее амнезия реальна. Либо так, либо она — лучшая актриса, которую он знает. В конце концов его подозрения развеялись. Было бессмысленно напоминать себе, что Алли использовала его и предала.

Ему нравилась новая Алли, которая задавала много вопросов о его родине и обычаях. Алекса, которую он знал, больше интересовалась его доходом, чем местными традициями.