Любить и убивать

Достал охранного пса, достал. Тот поднялся с банкетки, встал посреди холла, надул, как культурист, грудные мышцы и бицепсы. Дал Сырцову полюбоваться своей неизбывной силой и статью и сделал ответственное заявление:

– Если потребуется, я тебя, лох, в проволоку вытяну.

– А если я тебя? – продолжал заводить качка Сырцов. Но качку ответить не удалось: во-первых, интеллектуальная реакция на уровне дождевого червя, а во-вторых, вернулась Эля и доложила:

– Вас ждут, Георгий Петрович.

– Не скучай без меня, красавчик, – пожелал качку Сырцов и последовал за Элей. Крепенькая жопка, умиротворяюще, мягко перекатываясь в движении, маячила перед ним, и Сырцов ощутил себя истинным мореходом, зачарованно стремящимся к этому маяку.

Прошли пентхауз насквозь и вышли на крышу-дворик, где Сырцов совсем недавно гонял чаи-кофеи с прелестной дамой Светланой Дмитриевной, ставшей нежданно-негаданно его клиенткой и любовницей. По крыше-дворику вдоль ограды сосредоточенно бегал весь в белом (белая рубашка, белые шорты, белые носки, белые теннисные туфли) Валентин Логунов, муж Светланы Дмитриевны, которому, выходит, он, сыщик Сырцов, наставил ветвистые рога. Но не чувствовал почему-то укоров совести доблестный сыщик. Логунов продолжал наматывать круг за кругом. Сырцов, стоя, ждал окончания сеанса.

– Сто! – торжествующе возгласил Логунов и быстро, местами опять сбиваясь на бег, направился навстречу Сырцову.

Знакомое почудилось Сырцову в этом аритмичном переходе с бега на шаг и с шага на бег. Но поразмыслить над этим не удалось: протягивая для рукопожатия руку, Валентин Логунов уже говорил:

– Ради всего святого, прошу простить меня. Сто кругов – моя ежедневная норма. Я упрям, но не тверд, и поэтому, если хоть один раз позволю себе не выполнить урок – пиши пропало: природная лень навсегда похоронит все благие намерения. Извинения приняты, Георгий Петрович?

– С полным пониманием, – успокоил интеллигентного собеседника Сырцов, а сам неинтеллигентно укусил: – Вы мою визитку на бегу прочли?

Логунов жизнерадостно захохотал, обмахиваясь белым же пуловером, который он снял со спинки замысловатого белого стульчика. С Москвы-реки тянул свежий ветерок, и банкир связал на шее рукава пуловера так, чтобы прикрыть им влажную на спине рубашку.

Отодвинул от стола под немыслимым зонтом стул для Сырцова, стоя, проследил, чтобы тот уселся, сел сам. И только после этого:

– Судя по всему, вы опасный собеседник, Георгий Петрович.

– Когда как, – признался Сырцов и речи не продолжил: вытягивал Логунова на первый ход. Не удалось.

– Вы пришли ко мне в дом, вы хотели видеть меня. Вероятно для того, чтобы сообщить мне нечто важное. Я все правильно понял? – задав вопрос, Логунов нажал кнопку, вмонтированную в столешницу. Тотчас явилась Эля. – Эля, не в службу, а в дружбу, сообрази нам что-нибудь. – И Сырцову: – Виски, коньяк?

– Стараюсь днем не употреблять, – мрачно признался Сырцов. Ловко, ловко раскручивал его банкир этот хренов.

– Ну, а я тем более. Тогда кофе, чай?

– Чай, – назло себе потребовал Сырцов, хотя хотелось кофе.

– Нам чаю, Эля. – Логунов дождался, когда уйдет горничная, напомнил задумавшемуся Сырцову: – Я слушаю вас, Георгий Петрович.

– Я пришел, Валентин Константинович, не для того, чтобы сообщить нечто важное для вас. Я пришел расспросить о важном для всех нас.

Он специально построил фразу так, чтобы собеседник зацепился за три последних слова.

– Как это – для всех нас? То, что важно для вас, может быть совсем неважно для меня, – высокомерно заметил Логунов, но тут же и спохватился, после малой паузы: – А то, что чрезвычайно важно для меня, вероятно, совершенно неважно для вас. Мы ничем не связаны, дорогой Георгий Петрович.

Надо было бить по голове. Увесистым дрыном.

– А Ксения?

– Так, – сказал Логунов и указательным и большим пальцами правой руки помял через прикрытые веки глазные яблоки. Повторил: – Так.

– Вы знали, что Светлана Дмитриевна пригласила меня, чтобы я разыскал Ксению? – задал вопрос Сырцов и сам же быстренько на него ответил: – Конечно, знали. Иначе вы не приняли бы меня сегодня.

– Недавно узнал от Светланы, – признался Логунов.

– Недавно. – это сразу после убийства Марии Елагиной?

Неожиданно у стола возникла Эля с большим подносом. Ах, как ты не вовремя, курочка! За это Сырцов, пока она сервировала стол, незаметно и ласково погладил ее по упругой заднице. Сдержанная была девица: никак не отреагировала. Тогда он погладил во второй раз. Она разобралась с чайниками, чашками, тарелками и прочей посудой, опустив поднос, повернулась и глянула на Сырцова. Без возмущения, без тени раздражения, без смущения. С оценивающим любопытством. Следовало, следовало бы вплотную заняться дамочкой. Но эго занятие на потом.

– Вы не ответили на мой вопрос, Валентин Константинович.

– Ах да. Скорее всего, именно так.

– Как вы думаете, почему Светлана Дмитриевна сначала скрыла от вас этот факт, а потом вот так, вдруг, решила рассказать все?