Любить Пабло, ненавидеть Эскобара

Мы снова смеемся, а Пабло говорит, что больше всего будет скучать по моим историям. Отмечаю: его истории лучше, поэтому он хочет оставить меня «при себе». Пабло уверяет, что я была единственной женщиной, распахивающей настежь двери лифта, как «Супермен»; он никогда не забудет, как я ревела от слезоточивого газа (и не только), не беспокоясь о косметике, добавляя, что еще не встречался с женщиной, у которой двадцать жизней. Тогда я напоминаю: он всегда должен помнить, что у него только одна жизнь. В день, когда он потеряет ее, мне захочется застрелиться. Мы, как обычно, перебрасываемся фразами. Получается некий словесный пинг-понг. Внезапно на светофоре загорается красный, и мы останавливаемся. Мы никогда раньше так не делали, ночью он всегда ехал как беглец от правосудия, не так медленно, как сегодня вечером. Повернувшись направо, я вижу, что женщина за рулем соседнего автомобиля узнала нас, и не может поверить своим глазам. Мы оба приветствуем ее, а Пабло посылает огромный воздушный поцелуй. Она радостно улыбается. Я говорю, что, раз уж теперь он стал настоящим секс-символом, то ему необходимо больше заниматься любовью, а не войной. Пабло смеется, взяв мою руку, целует ее, как бы благодаря за подаренное мной счастье, и с хитрым взглядом обещает, что с этого момента попытается меньше есть. Тогда я произношу:

– Этой ночью, когда счастливая женщина расскажет мужу, что ты с ней флиртовал, он просто посоветует ей обратиться к психиатру или окулисту. Усмехнувшись, не отрывая глаз от газеты, он воскликнет, что она – обычная нимфоманка, которой не помешало бы сесть на диету. Или что ты – неверный муж, а я грешница. Поэтому мужья такие скучные…

А поскольку с ним мне уже терять нечего, я воспользовалась радостным настроением, вернувшись к первоначальной цели своего визита:

– Пабло, Луис Карлос Галан станет президентом и на следующий день снова введет экстрадицию. Тебе необходим мирный союз с Хильберто, нужно разработать единый план перемирия с «M-19», они же умные ребята и ваши общие друзья.

– Нет, любимая, Галан никогда не станет президентом!

– Перестань обманывать себя, его выберут в 1990-м. Но у всех есть своя цена, и лучше всех это известно тебе.

– Возможно, его и выберут, но он не вступит в должность! Ты что, предлагаешь мне подкупить его?

– Нет, тебе бы не удалось. Думаю, цена Галана – достижение мира. Вот бы El Mexicano забыл о слепой ненависти к коммунистам и попробовал организовать перемирие с «Патриотическим союзом» и «ФАРК», а ты бы прекратил глупую войну с картелем Кали, чтобы объединиться с Гильберто и «Эль Эме» («М-19»)… Если убьешь Галана, история сделает из него нового Хорхе Эльесера Гайтана, а ты станешь очередным Роа Сьерра. Ты не такой, любовь моя, не желаю тебе подобной гибели, ты этого не заслужваешь. У тебя выдающиеся лидерские качества, ты участвуешь в жизни общества, управляешь СМИ, обладаешь авторитетом. Многие нуждаются в тебе, Пабло, тысячи бедняков. Ты не можешь оставить их на произвол судьбы.

– Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Мной заинтересовались полиция и департамент безопасности (АДБ), заручившись поддержкой из Кали. Нам с El Mexicano нужна армия. По сравнению со службой разведки (B2), которая на нашей стороне, полиция и секретная служба – просто безобидные монашки! У «Санто» тоже много связей в органах безопасности и высшем военном командовании. Я прекрасно знаю, он оказывает услуги обоим картелям (поскольку политики не верны никому), и использую его так же, как это делают Родригесы. Произойдут ужасные события, Вирхиния, и ты абсолютно ничего не можешь поделать, чтобы это изменить.

Убеждаю его: злобные колумбийские политики должны довольно потирать руки. На их стороне Административный департамент безопасности (АДБ), Родригесы помогают им деньгами, а его и Гонсало политическая наивность позволят этим политиканам использовать их для того, чтобы избавиться от любого кандидата на пост президента, угрожающего их сытому непотизму, посольским карьерам и рекламным кампаниям принадлежащих им СМИ.

– Вы оба окажетесь идиотами, которых правящие семьи и финансовые воротилы просто используют. Когда тебя убьют, Хильберто присвоит твой бизнес, а Альфонсо Лопес и Эрнесто Сампер укоренятся во власти. Мне тоже известно, что с тобой произойдет.

Пабло снова повторяет, что ему не нравится, когда я так с ним разговариваю. Глядя на него, я вижу, он выглядит уставшим, словно внезапно постарел. Мы проговорили четыре с половиной часа, я поведала ему правду, которую раньше не осмелилась бы рассказать, постоянно напоминая ему о его сопернике. Я прощаюсь с ним навсегда. Уточняю: их общая проблема именно в том, что нет никого, кто бы сказал им правду. За каждым неприлично богатым мужчиной скрывается либо союзница, либо рабыня. Он поворачивается, смотрит на меня и удивленно спрашивает, что это значит. А поскольку я знаю, что мои слова будут эхом повторяться в его голове и останутся в памяти, я объясняю: