Любить Пабло, ненавидеть Эскобара

Это первый раз, когда я слышу, как Эскобар говорит «изрешетил». Другие говорят: «дал понюхать свинца» или «всыпал». Понимая, о чем речь, я интересуюсь у Пабло, используя его же фразы:

– А похитителей отца и Марты Ньевес Очоа ты тоже «изрешетил»? Скольких же? – Не дожидаясь ответа, с нескрываемой иронией, я продолжаю: – Сколько же всего было трупов, любовь моя, – два, двадцать или двести?

Все в нем преображается, лицо сразу становится ожесточенным. Пабло хватает меня за голову обеими руками, встряхивает, пробуя передать мне боль и беспомощность, в которых такой мужчина, как он, никогда бы не признался женщине с моим характером. Пабло тревожно наблюдает за мной, как будто жидкий сон навсегда утекает сквозь пальцы. Вдруг будто стон вырывается из глотки раненого льва:

– Ну неужели ты еще не поняла: они уже знают, что я убийца, и не оставят меня в покое. Я никогда не стану президентом. Перед тем как я отвечу тебе, скажи мне: неужели, когда все это выйдет на свет, ты уйдешь от меня, Вирхиния?

Признаюсь, ангел застигнут врасплох. Для него это – пугающий опыт. Хоть он и прильнул добровольно к пылким губам демона, оказавшись в объятиях убийцы, запачканных кровью.

Танец Жизни и Смерти – самый сладострастный и эротичный из всех. Теперь бедный ангел попал в спасительные объятия демона, вырвавшего его из лап Смерти, вернувшего к жизни. Его внезапно окутывает превосходное, великолепное и противоречивое чувство, и под конец он не может устоять. Охваченный экстазом на Небе, в наказание он возвращается на Землю. Этот ангел, обреченный нести бремя грешной человеческой натуры, теперь нашептывает что-то прощенному демону, который уже никогда его не покинет и навсегда, до самой смерти, останется рядом, как сейчас: в его сердце и разуме. Вот он, воодушевленный убийца, уткнулся лицом мне в шею, влажную от слез, окончательно сдавшись и признаваясь:

– Я обожаю тебя, ты даже не представляешь насколько… Да, похитителям моего отца я тоже задал жару! И теперь все знают: никому, никогда уже не удастся похитить меня или причинить вред моей семье. А тому, кто еще в силах хоть как-то мне навредить, придется выбирать: деньги или свинец. Чего бы только не сделали колумбийские богачи, чтобы собственными руками прикончить похитителя их отца или сына! Правда, родная?

– Да-да…Чего бы только не сделали!.. А все-таки скольких похитителей Марты ты «изрешетил»? – спрашиваю я абсолютно хладнокровно.

– Об этом поговорим в другой раз. Все немного сложнее, дело касается «M-19»… На сегодня хватит, любовь моя.

Довольно долго, в полной тишине, Пабло обнимает меня. Каждый из нас думает, что может прочесть мысли другого. Внезапно мне захотелось спросить:

– Почему ты всегда носишь кеды, Пабло?

Он поднимает голову и, подумав несколько секунд, вскакивает, восклицая:

– Возможно, ты думаешь, я – просто твой Пабло Неруда[66]? Нет-нет, Вирхиния! Я еще и твой Пабло «Наваха»!

[67]

И он вновь светится от счастья, а мои слезы рассеиваются, как по волшебству. Я смеюсь, пока Пабло поет и танцует для меня с кедами в руках:

Он носит шляпу среднего крыла,ботинки, если вдруг бежать придется!И по проспекту катит не спеша,

хоть без значка – все знают:полицейским он зовется.

Рубен Блейдс, восхваляя безнаказанность в ритме сальсы, провозглашает: «Жизнь полна сюрпризов – сюрпризы полны жизни». А так как наша жизнь все больше похожа на «американские горки», в июне 1983 года Верховный суд Медельина просит у достопочтенной палаты представителей (нижней палаты Конгресса) снять парламентскую неприкосновенность с члена Конгресса Пабло Эмилио Эскобара Гавирии из-за его возможной причастности к смерти агентов департамента безопасности, Баско Уркихо и Эрнандеса Патиньо.

Лорд и наркобарон

Первого претендента на роль самого богатого человека Колумбии я встретила в 1972 году, в президентском дворце. Мне было 25 лет, а ему, уже разведенному, – 48. За несколько дней до этого мой первый любовник признался, что он второй самый богатый человек в стране. Позже я встретила улыбчивое воплощение Тайрона Пауэра[68], которого низенький секретарь президента представил мне как Хулио Марио Санто Доминго. А когда он, в свою очередь, увидел меня в соблазнительных шортиках под пальто по щиколотку, полетели искры и оставшаяся часть этой встречи вошла в историю. С этого момента в следующие двенадцать лет любой мой парень или тайный любовник всегда будет занимать пьедестал самого богатого человека Колумбии.