Люблю твои воспоминания

– Заставляла меня танцевать хоки-поки в прямом эфире «Скай ньюс», – огрызаюсь я.

Я включаю громкую связь и несколько следующих минут терпеливо хожу по комнате, глядя на часы внизу телевизора, пока на другом конце Фрэнки и Кейт от всей души смеются.

Папа замирает с очередным чипсом во рту, а его глаза следят за моими перемещениями.

– Что это за шум? – спрашивает он.

– Кейт и Фрэнки веселятся, – отвечаю я.

Он закатывает глаза и продолжает жевать чипсы, снова повернувшись к экрану, на котором среднего возраста телеведущий зажигательно исполняет румбу.

Минуты через три смех прекращается, и я выключаю громкую связь.

– Короче говоря, – продолжает Фрэнки, как будто и не прерывалась, – то, что с тобой происходит, совершенно нормально, то есть не совсем нормально, но есть и другие э-э…

– Ненормальные? – предлагает Кейт.

– …случаи, когда с людьми бывало то же самое. Только все это люди, которые перенесли пересадку сердца. Поскольку это не твой случай, то моя теория, видимо, не годится.

Тук-тук, тук-тук. Сердце выскакивает из груди.

– Подожди, – вмешивается Кейт, – здесь написано, что одна женщина утверждает, будто приобрела необычные способности после того, как ее похитили инопланетяне.

– Кейт, перестань читать мои записи, – шипит Фрэнки. – Я не собиралась ее упоминать.

– Девочки, – прерываю я их. – Он сдал кровь в тот же самый месяц, когда я попала в больницу.

– И что? – спрашивает Кейт.

– Ей делали переливание крови, – объясняет Фрэнки. – А это не сильно отличается от теории про пересадку сердца, о которой я только что говорила.

Мы все умолкаем.

Тишину нарушает Кейт:

– Ну и что? Я все равно не понимаю. Кто-нибудь объясните мне.

– Переливание крови и пересадка сердца – в этом есть что-то общее, правда? – говорю я. – Кровь идет от сердца.

Кейт ахает.

– Кровь пришла прямо от его сердца, – мечтательно говорит она.

– Да, Кейт, что может быть романтичнее переливания крови? – комментирует Фрэнки. – Давайте я расскажу о том, что нашла в Сети, хорошо? Четвертый канал снял документальный фильм о людях, которым пересадили сердце, заявлявших о неожиданных побочных эффектах после операции. Речь в фильме идет вот о чем: возможно ли, что вместе с трансплантированным органом пациент может получить также часть воспоминаний, вкусов, желаний и привычек донора? Там, в фильме, показано, как эти люди связываются с семьями доноров, пытаясь понять, что за новая жизнь появилась в них. Фильм подвергает сомнению научное понимание того, как работает память, представив мнения ученых, которые первыми начали исследовать интеллект сердца и биохимическую основу памяти на клеточном уровне.

– Ага! То есть, если в сердце больше интеллекта, чем мы привыкли считать, значит, кровь, которая течет от чьего-то сердца, может быть носителем этого интеллекта. Таким образом, переливая Джойс кровь, они перелили и воспоминания этого парня? – спрашивает Кейт.

Никто не хочет ответить на этот вопрос «да». Все хотят сказать «нет». Кроме меня, уже свыкшейся за ночь с этой идеей.

– Но это же можно запросто узнать! – осеняет Кейт. – Нужно только выяснить, кто был твоим донором, Джойс.

– Не получится. – Фрэнки, как обычно, сбрасывает Кейт с небес на землю. – Такого рода информация конфиденциальна. Кроме того, не забывайте: за один раз Джастин мог сдать не больше пинты крови, да еще потом ее разделили на лейкоциты, эритроциты, плазму и тромбоциты. Так что Джойс досталась совсем небольшая часть его крови, вероятно смешанной с чьей-нибудь еще.

– Его кровь все еще течет в моем теле, – не соглашаюсь я. – Не важно, сколько ее там. И я помню, что чувствовала себя весьма необычно, когда пришла в себя в больнице.

Подруги молчат: они уверены, что мои «весьма необычные» ощущения не имели ничего общего с переливанием крови, а были связаны только с трагедией, о которой у нас не принято упоминать, – потерей ребенка.

– Гугл нашел одного Джастина Хичкока! – Кейт победно смотрит на Фрэнки.

Я стискиваю руки. Пожалуйста, скажите мне, что я не выдумала все это, что он существует, что он не порождение моего воспаленного сознания!

– Итак, Джастин Хичкок был шляпником в Массачусетсе. Хм. Ну он хотя бы американец. Джойс, ты что-нибудь знаешь про шляпы?

– Про шляпы? Береты, панамы, фетровые шляпы, рыбацкие шляпы, бейсбольные кепки, твидовые кепки.

Папа снова отводит недоуменный взгляд от телевизора и бормочет:

– Твидовые кепки?..

– Канотье и тюбетейки, – добавляет Кейт.

– Цилиндры, – говорит Фрэнки и тут приходит в себя. – Подождите, при чем здесь шляпы?! Не только Джойс, кто угодно может назвать кучу шляп!

– Ты права, это как-то неправильно. Читай дальше, – подгоняю я Кейт.

– Джастин Хичкок переехал в Дирфилд в тысяча семьсот семьдесят четвертом году, участвовал в революции… По-моему, не то. Больше двухсот лет – это слишком много для мужчины твоей мечты.

– Стой, – прерывает ее Фрэнки, не желая, чтобы я потеряла надежду. – Под ним есть еще один Джастин Хичкок. Санитарное управление Нью-Йорка…

– Нет, – раздраженно говорю я. – Я уже знаю, что он существует. Это просто смешно. Добавьте в поиск Тринити-колледж, он вел там семинар.