Любой ценой

— С вами, блин, до пенсии хрен доживешь — скорее, инфаркт получишь…

Так, за разговорами, время и пробежало. Даже не заметили, как до наших добрались. Стало светать, собрались в дорогу. Тут и полыхнуло в стороне Яковлевки. Вся та часть неба озарилась. Похоже, кому-то из часовых вздумалось внутрь посмотреть. По времени — как раз смена постов. Заглянули! Ну, сейчас начнется! Пора отсюда убираться, пока не припекло.

Словно прошли могучие, раскатистые удары грома, наполняя сердце уверенностью и гордостью. Нет больше у вас «Голиафов», сволочи. Можете полюбоваться на воронку, да соскрести с деревьев то, что осталось от охраны.

Пусть я из другого времени, но эта земля — моя. И за родную землю, за страну резать вас, фрицы, буду беспощадно. Стрелять, взрывать, пока хватит сил.

А сил у меня, гады, много.

Оторвавшись от мыслей, глянул на парней. Уверен — они чувствуют то же самое.

И это правильно. Мы доживем до Победы, бойцы. Надо только потрудиться. Поэтому…

— Уходим. Километров двадцать бегом отмахать придется. Иначе — жарко будет. Вперед.

* * *

— Герр гауптман! Герр гауптман!.. — Крейнер проснулся от того, что денщик сильно трясет его за плечо. Лицо ефрейтора искажено сильным волнением.

— Чего тебе, Фридрих? Да отпусти ты меня.

— Простите, герр гауптман. Я уже минуты две пытаюсь вас разбудить. К вам — обер-лейтенант Кром. Говорит, что очень срочно.

— Сейчас иду. Приготовь нам пока кофе. Который, кстати, час?

— Семь утра, герр гауптман!

— Хорошо, иди.

— Слушаюсь.

Крейнер встал с кровати, наскоро умылся из предусмотрительно подготовленного денщиком таза, оделся и вышел из спальни. В гостиной его поджидал заместитель. Первым делом Крейнер обратил внимание на красные глаза обер-лейтенанта.

— Что с вами, Хайнц? Не спали? И меня в такую рань решили разбудить?

— Герр гауптман! Сегодня под утро неизвестными уничтожен объект двести пятнадцать. На его месте, если верить донесениям, практически ничего не осталось. Охрана объекта почти полностью уничтожена. Оставшиеся в живых, за редким исключением, получили тяжелые ранения. Я предполагаю, что это работа «Призраков».

— Час о́т часу не легче. Как это произошло?

— Полной информацией не располагаю. Необходимо будет уточнять на месте. Машина — под окном.

— Кофе, герр гауптман! — произнес ефрейтор Фогель, внося кофейник и тарелку с бутербродами.

— Да, Фридрих, и побыстрее. Хайнц, кофе будете?

— Да, герр гауптман. Я тоже еще не завтракал. Спать хочется так, что глаза сами собой закрываются.

— Прошу!

Завтрак много времени не занял. Офицеры привычны к быстрым сборам. Покончив с кофе и бутербродами, они стремительно вышли на улицу к поджидавшей их автомашине и бронетранспортеру сопровождения с солдатами. Фыркнув сизым дымом, обе машины рванули с места в сторону Яковлевки, где и находился до недавнего времени упомянутый объект 215…

Не рискнув пробираться проселочными дорогами, небольшая колонна шла через Мерефу. Подъезжая к этому небольшому городку, Крейнер явственно ощутил на себе чей-то пристальный взгляд, как ему показалось, со стороны лесного массива справа по ходу движения. Этот взгляд явственно излучал лютую ненависть не только лично к нему, как офицеру вермахта, но и ко всем немцам, находившимся в данное время на оккупированной территории. Повернув голову вправо, гауптман попытался вглядеться в быстро проносившийся мимо лес, но ничего, стоящего внимания, или хотя-бы подозрительного не заметил.

— Хайнц, из чего вы сделали заключение, что взрыв объекта двести пятнадцать — дело рук «Призраков»?

— Исключительно по почерку, герр гауптман. Все, как и раньше: никто ничего не видел и не слышал. Наше подразделение, охранявшее объект, практически полностью уничтожено. Среди раненых выживших будет немного. Потерь с противоположной стороны, как обычно, нет.

— Кто-то уже выехал на место взрыва?

— Да, герр гауптман. Я взял на себя смелость направить туда наших людей и потребовал того же самого от тайной полевой полиции.

— Хорошо, Хайнц. Вы все сделали правильно. Скоро мы приедем?

— Полагаю, минут через сорок, герр гауптман.

…Место взрыва произвело на Крейнера очень мрачное впечатление. От кирпичного здания, в котором ранее размещались «Голиафы», остались только впечатляющие руины с обвалившимся фундаментом. Стен не осталось вообще. Стоявшие рядом дома и двухэтажное бревенчатое здание, в котором при большевиках была школа, разрушены почти до основания. Немудрено, что выживших очень мало. Охрана объекта как раз и размещалась в помещениях школы. Среди ее развалин тут и там виднелись исковерканные металлические кровати, измазанные уже почерневшей кровью, сломанная мебель в таких же пятнах. Там же лежат остатки кирпичных печей, части исковерканных швеллеров. Обломки кирпичного здания МТС разметало далеко по округе. Кое-где виднеются похожие на танковые, только меньше размером, катки, а также обрывки гусениц самоходных мин.