Любопытное искусство. Самые странные, смешные и увлекательные истории, скрытые за великими художниками и их шедеврами

А абстрактный экспрессионизм действительно был искусством во имя искусства, искусством во имя эксперимента, искусством, создаваемым потому, что его можно

было создавать, лишенным образовательной или воспитательной цели.

Представители этого направления значительно различались по своему творчеству и стилю, и это еще раз подчеркивало, что даже художники, которых описывают общим термином «абстрактный экспрессионизм», могут удивительно отличаться друг от друга. Вы ни за что не перепутаете Барнетта Ньюмана с Виллемом де Кунингом и всегда сможете отличить работы Ли Крансер от картин Марка Ротко. Вместе все эти черты выгодно выделяли экспрессионизм на фоне соцреализма – доминирующего в Советском Союзе художественного направления, – выставляя его ограниченным и формальным, а вот это могло действительно

разозлить русских. В 1994 году бывший сотрудник ЦРУ Дональд Джеймисон признался в интервью Фрэнсис Стонор Саундерс:

«Мы поняли, что именно такое искусство… может выставить социалистический реализм еще более стилизованным, ограниченным и однообразным, чем он являлся. Москва в те времена жестко пресекала любые попытки неследования

ее инструкциям. Так что нужно было просто четко и адекватно разъяснить, что все, что русские власти так жестко и старательно критиковали, так или иначе заслуживало поддержки».

ЦРУ держало работу с абстрактным экспрессионизмом в секрете с целью скрыть ее не только от Советского Союза, но и от самих художников. По словам Джеймисона, «большинство из них не очень уважало правительство и – в особенности – ЦРУ». Многие художники вообще признавали себя анархистами, в частности, Ньюман Барнетт, который был так захвачен идеями анархизма, что в 1968 году в предисловии к переизданию «Записок революционера» Петра Кропоткина (1899) подробно написал о влиянии анархо‐коммунистов на его жизнь и творчество. Другими словами, если бы вы сказали Клиффорду Стиллу или Элен Франкенталер, что хотите использовать их работы для продвижения государственной повестки, ответом, скорее всего, было бы твердое нет

.

Решением ЦРУ было дистанцирование. Управление было отделено от выставок и художников двумя‐тремя (а иногда и бо́льшим числом) другими учреждениями так, чтобы проследить государственное финансирование было невозможно. Для этих целей ЦРУ привлекало фонды, группы художников и, что наиболее важно, музеи для организации специальных выставок, мероприятий и сбора коллекций. Деятельность осуществлялась через основанный в 1950 году Конгресс за свободу культуры (CCF) – художественное агентство, связь которого с ЦРУ оставалась в тайне вплоть до 1966 года. Поэтому выглядело так, что это какой‐то музей или частная компания выставляет и продвигает абстрактный экспрессионизм, но не правительство, ни за что! И никто ничего не заподозрил, даже сами художники. Особенно сами художники.