Любовь

И кто мог подумать, что в самый разгар Депрессии цветным захочется исполнять музыку, а если так, то кто будет за это платить? Мистер Коузи – вот кто! Потому что он знал то, что было ведомо любому уличному музыканту: там, где музыка, – там всегда деньги. А если сомневаетесь, зайдите в любую церковь. И еще он кое во что верил. Если с цветными музыкантами хорошо обходиться, хорошо им платить и хвалить, они всем разболтают о замечательном заведении, куда их впускают через парадный вход, а не через служебную дверь, где они едят в общем зале, а не на кухне, сидят за одним столом с посетителями, спят на кроватях, а не в грузовиках, не в автобусах и не в борделях на окраине. О заведении, где их инструменты всегда в целости и сохранности, коктейли не разводят водой, а их талант так ценят, что им незачем ехать через океан в Копенгаген или Париж в поисках славы. Толпы цветных будут рады платить только за то, чтобы окунуться в такую атмосферу. Те, у кого есть деньги, были готовы их тратить, те, у кого их не было, стремились их найти. Приятно думать, будто все негры обречены на нищету, и считать тех, кто не беден, кто хорошо зарабатывает и умеет сберечь заработанное, чудесным, но постыдным исключением. Цветным нравилось так думать, потому что в те дни они верили в бедность, они почитали ее за добродетель и верный признак честной жизни. А у кого денег куры не клюют – те, мол, мечены печатью зла и обагрены чужой кровью. Но мистеру Коузи было на это плевать. Ему хотелось создать развлекательное заведение для тех, кто думал так же, как он, и кто искал способ опровергнуть историю своего народа.