Любовь без памяти

– Мне не терпелось познакомить Лену со своим молодым человеком, – я продолжила рассказ, – хотя непонятно зачем. Степа и мной-то особо не интересовался, а уж до моих друзей ему и вовсе не было дела. Ты не представляешь, как я его любила. Стоило ему позвонить и предложить встретиться, я бросала все дела и мчалась к нему. Зато он мог пропустить свидание и не предупредить, что не придет. Как ни стыдно в этом признаваться, но я была для него живой секс – игрушкой и больше никем. А я, можешь поверить, хотела выйти за него замуж. Однажды я застукала его в постели с другой девушкой.

– Представляю, – грустно сказала Анюта.

– Не представляешь, – возразила я и замолчала, чтобы сдержать слезы.

Аня не торопила меня. Я успокоилась и объяснила:

– Этой девушкой оказалась моя лучшая подруга.

– Лена?

– Она самая.

– Негодяйка.

– Как раз таки нет, – усмехнулась я, – Лена была его законной женой. Но мне от этого не легче.

– Женой? Не поняла.

– А что тут непонятного? Степа оказывается был женат на моей подруге. Вероятней всего он знал, что мы дружим с Леной, но продолжал спать с нами обеими.

– Ты врешь, так не бывает.

– Не бывает, но так и было,– повторила я мамину фразу.

– И что ты сделала?

– Ничего. Живу дальше.

– А я не хочу жить.

– Ну и дура.

– Сама такая, – автоматически ответила Анюта и рассмеялась, – мы так в садике обзывались.

– Тебе нравился садик?

– Ну так… Я не помню уже, – Анюта обхватила плечи руками, – ты думаешь, можно жить дальше?

– Естественно!

– Я попробую, – нерешительно сказала Аня.

– У тебя получится, – я толкнула ее плечом, – будешь конфеты?

35

Через неделю т. Мила уехала, Аня осталась. Не знаю, все ли у нее в голове встало на место, но по крайней мере, племянница была жива. Т. Мила не хотела оставлять дочь одну. Но Аня сказала, что назад не вернется. Ни в тот город, ни в ту область.

Мои родители тоже были не в восторге от того, что принимали ответственность за неуравновешенную Анюту, но отказать не смогли. Сама Аня всячески изображала из себя нормальную: ела с аппетитом, поддерживала разговор и даже иногда улыбалась.

– В конце концов, мы ей очень обязаны, – сказала мама об Анюте, – если бы не она, Надя и дальше бы ходила как зомби.

Лично я обрадовалась, что Анюта осталась. С ней было веселее, хотя сама она веселой не была. Понемногу жизнь налаживалась.

Анюта часто расспрашивала о моих бывших парнях. Похоже, ей нравилось слушать про мои неудачи в личной жизни. Сама же Аня предпочитала отмалчиваться, когда я интересовалась ее жизнью.

Я задумалась над своим будущим. Где работать, что носить, с кем дружить, где отдыхать? После того времени, что я окрестила “Черным годом”, мне хотелось всюду видеть яркие цвета. Я уже сменила шторы спокойной бежевой расцветки на яркие оранжевые гардины. Выбросила черное покрывало, теперь на его месте красный плед. Мама говорит, что цвета кричащие и не сочетаются друг с другом. Но мне того и надо: чтобы меня всегда что-то раздражало, будоражило. Я боюсь снова потерять интерес к жизни, стать равнодушной, поэтому пусть! Пусть безвкусный интерьер, пусть экстравагантная одежда, лишь бы вернуть эмоции.

Аня не доставляла больших хлопот. Мы боялись оставить ее одну, но в остальном, жизнь текла своим чередом. И через какое-то время, мы стали считать Аню членом семьи.

Иногда я ловила себя на мысли, что завидую ее красоте. Аня была невысокого роста, гибкая, стройная. Она обладала шикарными волосами пшеничного цвета, глаза были голубые – голубые, как аквамарин.

Я чувствовала себя грубой неотесанной крестьянкой, которая по недоразумению сопровождала ангела. Мне не хотелось быть дурнушкой на ее фоне, поэтому мы редко куда-то ходили вместе. Аня, кажется, догадывалась о моих чувствах и всеми силами старалась выглядеть проще – скромная одежда, простая прическа, отсутствие макияжа, но я все равно злилась. Я никогда не была интересным человеком. Моим единственным оружием служила миловидная внешность, и вот теперь я не самая красивая. Это самое большое оскарбление, которая одна девушка может нанести другой – превратиться в первую красавицу.

– Ты пойдешь на день города? – спросила Анюта.

– Нет, – равнодушно ответила я, – чего там ждать? Я знаю программу наизусть.

– Каждый год одно и то же? – удивилась Анюта.

– Всегда, – кивнула я, – но ты сходи. Ты же еще ни одного представления не видела.

– Схожу, – Анюта застегнула кофту, – я пойду погуляю. До шестнадцатого июня еще две недели. Надеюсь, ты передумаешь, и на день города мы пойдем вместе.

– Может быть, – ответила я и склонилась над рисунком.

Хочу сшить платье. Ни разу ничего не шила, даже не представляю, что получится. Ой, звонок.

– Алло.

– Надя?

Знакомый голос. Кто?

– Да, я вас слушаю.

– Я в единственном числе, обращайся ко мне на ты.

– Хорошо, – я улыбнулась, – кто это?

– Сергей.

– Сережа! – обрадовалась я, – как жизнь?

– Вот по этому поводу я и хочу поговорить.

– Что-то случилось? – испугалась я.

– Да. Я нашел Тима.

Я упала. Рухнула. Телефон выпал, громко ударился об пол, отлетела задняя крышка, выпала батарея. Я бросилась собирать телефонный аппарат. Скорей! Скорей!