Любовь, чакры и мармелад

Старший улыбнулся, но уже одними губами– темные глаза, глубоко посаженные в глазницы, глядели серьезно.

– 

Помню, как ты пришел совсем мальчишкой. Сколько тебе было тогда?..

– 

Двадцать пять.

– 

Бедолага

, на первой медитации все ерзал и носом шмыгал. И все злился, и пыжился,– свами не выдержал и снова рассмеялся.

– 

А теперь гляди, какой мастер стал.

Свами кивал согласно и все гадал, к чему он клонит.

– 

Да, порой нам кажется, что все усилия тщетны. Что мы гонимся за Буридановой морковкой,– задумчиво сделав глоток и посмаковав во рту, продолжил старший.

– 

Я не…– дернулся было Ниранджананда, но наставник предупредительно поднял вверх раскрытую ладонь.

– 

Я! Все дело в нашем «я»! Вся наша жизнь направлена на ублажение этого «я». А оно никогда не бывает довольно. Все просит большего. Ты, конечно, знаешь, что такое «я» на санскрите.

– 

Душа,– кивнул Ниранджананда.

– 

Душа… Я– это душа. А в греческом языке местоимение «Я» звучит как «Эго». Вот тебе загадка: что же такое «я»– душа или эго? Вот тебе две традиции: восток и запад. Одни поклоняются душе, другие– эго. А мы здесь… создаем этакого гибрида.

Учитель встал, возвысившись над слушателем. Как и все свами, он был одет в оранжевые штаны и длинную блузу, босой. Его пепельная голова казалась несоразмерно большой и вытянутой в сравнении с длинным худым туловищем.

– 

Каждый раз, когда они уезжают,– он махнул рукой в сторону ворот. Под бледной кожей выделялись голубоватые ручейки вен. – Я думаю: мы могли бы сделать больше. Должны были объяснить им лучше. Ты понимаешь, почему?

– 

Видения Гуру?

Свами горестно кивнул.

– 

Огромный огненный шар, накрывающий Землю. Этот ашрам, вся деятельность Гуру, все– с целью не дать видению сбыться.

– 

Вы верите, что это возможно?– осмелился задать волновавший его вопрос

Ниранджананда.

– 

Они выходят и забывают о том, что слышали здесь. Даже те, кто хочет помнить, забывают. Мы для них точно Зазеркалье. Чудной мир,– как будто не услышав вопроса, продолжил свами. – Я уже слишком стар, чтобы сражаться. Девочки тоже…– он помолчал, подыскивая слово,– …прижились. А вот ты… ты– идеальный кандидат.

– 

Кандидат? Для чего? Простите, что не могу следовать до конца Вашей мысли, свами.

– 

Ты должен вернуться в мир. Миру нужна любовь.

Слушатель покачнулся и прикрыл глаза, почувствовав мгновенное головокружение. Старший по-своему истолковал его молчание.

– 

Я рад, что мое предложение не вызывает у тебя протеста. Это доказывает, что ты и сам чувствуешь свою непрожитую карму.

– 

Но я посвятил все эти годы тому, чтобы приблизиться к бессмертию. Я ушел из мира, потому что он полон страданий и лишен смысла. Здесь мой дом!

горячо возразил свами Ниранджананда.

– 

Миру нужна любовь,– повторил свами, но на этот раз с особенной интонацией

и посмотрел на слушателя так, что тот похолодел. Неужели старшему наставнику известна его мучительная тайна?

В следующее мгновение взгляд свами стал отрешенным– он сосредоточился на чакре между бровями.

– 

Задай свои вопросы высшей силе во время медитации,– кратко завершил

разговор старший свами. – Теперь иди. Я еще останусь.

Ниранджананда поднялся, поклонился старшему, припал к полу перед алтарем.

– 

Ом.

– 

Ом.

Выходя из зала, Ниранджананда обернулся на старца. Тот уже сидел с закрытыми глазами на свернутом рулоном коврике, скрестив ноги, и вполголоса напевал киртан, посвященный Ганеше.