Любовь и бесчестье

Эдмунд Керр сел за стол и вытащил из кожаной папки кипу бумаг. В обязанность ему вменили разговор с леди Фэрфакс, и это вызывало у него неприятие. На самом деле это должен был взять на себя лорд Фэрфакс. А вместо этого поручил дело ему. Эдмунд взял в руки колокольчик и дважды позвонил, потом положил его на место на столешницу, мысленно подсчитывая, сколько секунд пройдет, пока придут на его зов.

Шокировало уже то, что одиннадцатый лорд Фэрфакс-Донкастер оказался американцем, но еще хуже было то, что Керру пришлось отправиться в эту страну, чтобы сообщить этому человеку о его удаче. Ему пришлось также использовать всю силу убеждения, чтобы заставить Монтгомери Фэрфакса принять титул.

Найти Монтгомери ему удалось без особого труда. Этот человек был удостоен наград как герой, и правительство Соединенных Штатов, в каком бы хаотическом состоянии оно ни находилось после окончания Гражданской войны, все же неукоснительно следило за судьбой своих героев.

В целом это путешествие не оказалось таким уж удручающим. Конечно, ему пришлось увидеть, к каким потерям привела война, но, не будучи знакомым ни с одним американцем лично, Эдмунд воспринимал эти разрушения как картинку на дагерротипе, а не как нечто способное затронуть его чувства.

В первые несколько недель ему казалось, что Монтгомери Фэрфакс отвергнет свое наследство, откажется от него, повернется к нему спиной и займется своими делами в Америке. Ему пришлось убеждать и улещивать наследника, дабы тот отправился в Англию. В течение этого времени Эдмунд узнал одиннадцатого лорда Фэрфакса-Донкастера поближе. Теперь этот человек женился, и это тоже стало шоком для Эдмунда. Ведь с браком должны были появиться новые наследники, и становилось ясно, что скоро клан Фэрфаксов преумножится.

Эта мысль удручала, но его не особенно обрадовало и то, что американец в конце концов все-таки принял титул.

Наконец через довольно длительное время после того, как он вызвал ее звонком, в двери появилась горничная. Похоже было, что ее удивило то, что вместо Монтгомери она застала за письменным столом его поверенного.

— Не будете ли так любезны позвать свою госпожу? — спросил он. Заметив ее замешательство, он уточнил: — Леди Фэрфакс.

Горничная кивнула и исчезла, не произнеся ни слова.

Эдмунд покачал головой и принялся укладывать на столе бумаги, которые леди Фэрфакс надлежало подписать. Откинувшись снова на спинку стула, он глубоко вздохнул и приготовился выдержать сражение.

Вероника съела завтрак в одиночестве, что ей казалось странным после двух лет поглощения его среди какофонии дядиного дома.

Это был первый ее день в новом состоянии жены. Накануне она видела своего мужа от силы два часа. Вероника размышляла о том, как выправить ситуацию, когда в комнату вошла миссис Гардинер.

— Ваша милость, — сказала экономка, улыбаясь, — мистер Керр хотел бы, чтобы вы уделили ему немного своего времени, если вам будет угодно.

— Мистер Керр?

— Поверенный лорда Фэрфакса, ваша милость.

— О да, — сказала Вероника. — Что ему могло понадобиться от меня? Разве ему нужен не Монтгомери?

— Его милость отправился на товарный склад, — ответила миссис Гардинер. — Он покупает еще одну партию шелка. Мистер Керр особо подчеркнул, что хочет побеседовать с вами, ваша милость.

Почему, ради всего святого, Монтгомери вздумалось покупать шелк? И почему поверенный желает поговорить с ней? Эти вопросы дополнили те многие, что уже накопились у нее с момента свадьбы.

Вероника вышла из столовой и направилась в библиотеку Монтгомери, постаравшись поглубже запрятать страх. Не потребует ли Монтгомери аннулировать их брак? Конечно, она уже взрослая, но, возможно, он объявит ее умственно неполноценной? Ведь у них еще не сформировались обязательные отношения. А какие еще причины могли у него возникнуть, чтобы заставить ее встретиться со своим поверенным?

Господи, что она будет делать, если он пожелает аннулировать брак? Куда она денется? Совершенно ясно, что дядя Бертран не примет ее. Жена, брак с которой аннулирован, почти такое же вопиющее явление, как и девушка, чья репутация погублена. В этом случае ей придется собрать остатки родительских денег и отправиться в Шотландию одной.

Но что она станет делать, оказавшись там?

«Страх — гибельное чувство, мое дорогое дитя. Насколько лучше встретить опасность лицом к лицу, а не проявлять нерешительность и бездействие».

Слова отца. Он будто предостерегал ее подождать, пока она не услышит, что ей скажет поверенный, прежде чем рисовать в воображении ужасы.

«Никогда не стоит черпать из будущего то, что ты можешь почерпнуть из сегодняшнего дня», — говорил он всегда.

Она остановилась у двери в библиотеку Монтгомери и подождала, пока поверенный заметит ее.

— Ваша милость, — приветствовал ее Эдмунд Керр, вставая при ее появлении.

Мистер Керр пригласил ее занять стул с прямой спинкой перед письменным столом.

Вероника села, оправляя пышные юбки с ловкостью, обретенной за долгие годы. В конце концов, мистер Керр тоже сел, положив перед собой стопку бумаг, и широко улыбнулся ей, показав все зубы.