Любовь и другие слова

— Ты думаешь обо мне, когда находишься там? — Его слова прозвучали резко, с грубым выдохом.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он имел в виду. Когда я нахожусь дома. Вдали от него. — Конечно, думаю.

— Когда?

— Все время. Ты мой лучший друг.

— Твой лучший друг, — повторил он.

Мое сердце упало низко в груди, почти болезненно. — Ну, ты больше, тоже. Ты — мое все.

— Ты поцеловала меня этим летом, а потом вела себя как ни в чем не бывало.

Это набросилось на меня, как лезвие на легкие. Я закрыла глаза и закрыла лицо руками. Все произошло именно так. После того, как я поцеловала его на кухне, я заставила все вернуться на круги своя: чтение на крыше по утрам, обед в тени, купание в реке. Я чувствовала его взгляд на себе, дрожащую сдержанность его рук. Я вспомнила, какими теплыми были его губы, и то, как я почувствовала себя зажженным фитилем, когда он зарычал мне в рот.

— Мне жаль, — сказала я.

— Почему тебе жаль? — осторожно спросил он, приседая рядом со мной. — Тебе жаль, потому что тебе не понравилось целовать меня?

Я почувствовала, как похолодели мои руки, и в шоке посмотрела на него. — Было ли ощущение, что мне это не понравилось?

— Я не знаю, — сказал он, беспомощно пожимая плечами. — Было ощущение, что тебе понравилось. Очень. И мне тоже. Я не могу перестать думать об этом.

— Правда?

— Да, Мейс, а потом ты просто… — Он нахмурился, лицо напряглось. — Ты стала странной.

Мои мысли спутались — воспоминание об Эмме рядом с ним на подъездной дорожке и паника, которую я всегда испытывала, когда представляла, как он уходит из моей жизни навсегда. — Я имею в виду, есть Эмма…

— К черту Эмму, — сказал он грубым голосом, и это так удивило меня, что я откинулась назад на руки, отстраняясь от него.

Эллиот выглядел немедленно раскаявшимся и потянулся, чтобы убрать прядь волос с моего лица. — Серьезно, Мейс. Между мной и Эммой ничего не происходит. Неужели поэтому ты не хочешь говорить о том, что произошло с нами на кухне?

— Думаю, дело еще и в том, что меня пугает мысль о том, что я могу все испортить. — Глядя вниз, я добавила: — У меня никогда не было парня — или чего — то подобного. Ты — единственный человек, кроме папы, который действительно важен для меня, и я не уверена, что смогу справиться, если тебя не будет в моей жизни.

Когда я закрывала глаза ночью, единственное, что я могла видеть, был Эллиот. Большую часть ночи я отчаянно пыталась позвонить ему перед самым сном, чтобы услышать его голос. Я не хотела думать о следующих выходных, потому что не была уверена, как сложится наше будущее. Я представляла, как Эллиот уезжает в Гарвард, а я уезжаю куда — нибудь в Калифорнию, и мы постепенно превращаемся в смутных знакомых. Эта идея была отталкивающей.

Когда я снова встретилась с ним глазами, я заметила, что жесткая линия его рта смягчилась. Он сел передо мной, его колени коснулись моих.

— Я никуда не уйду, Мейс. — Он взял меня за руку. — Ты нужна мне так же, как и я тебе, хорошо?

— Хорошо.

Эллиот посмотрел на мою руку в своей и сдвинул наши ладони так, чтобы они были прижаты друг к другу, переплетая наши пальцы.

— Ты думаешь обо мне? — спросила я. Теперь, когда он затронул эту тему, вопрос грыз меня.

— Иногда мне кажется, что я думаю о тебе каждую минуту, — прошептал он.

Пузырек эмоций плотно зажался под моими ребрами, задев нежное место. Я долго смотрела на наши сцепленные руки, прежде чем он заговорил снова.

Я изо всех сил старалась не смотреть на его тело.

— Любимое слово? — прошептал он.

— Молния, — ответила я не задумываясь, скорее почувствовав, чем увидев его улыбку в ответ. — Ты?

— Треск.

— У тебя есть девушка? — спросила я, и эти слова прозвучали как взрыв ветра в комнате, как неловко распахнутое окно.

Он поднял взгляд от наших рук, нахмурившись. — Это серьезный вопрос?

— Просто проверяю.

Он отпустил мою руку и вернулся к своей книге. Он не читал ее, он выглядел так, будто хотел бросить ее в меня.

Я придвинулась немного ближе к нему. — Ты не должен удивляться, что я спросила.

Он уставился на меня, отложив книгу. — Мейси. Я просто спросил тебя, думаешь ли ты обо мне. Я спросил, почему ты стала странной после нашего поцелуя. Неужели ты думаешь, что я стал бы поднимать эту тему, если бы у меня была девушка?

Я пожевала губу, чувствуя себя смущенной. — Нет.

— А у тебя есть парень?

Я усмехнулась. — Несколько тут и там.

Он криво усмехнулся и покачал головой, снова взяв в руки книгу.

Очевидно, что когда бы я ни представляла, как целуюсь с кем — то, это всегда был Эллиот. И мы уже говорили об этом: идеальная фантазия, возвышенная реальность, потенциально опасные последствия. Даже мысль о поцелуе с ним приводила к мыслям о неприятном неловком разрыве, и это вызывало болезненные спазмы в моем желудке.